Меня ничего не должно отвлекать, даже если в следующий момент наступит конец света!

Я постаралась отодвинуть окружающий мир, настроиться на серьезное дело. У меня получилось. Внутреннее зрение показало, как из-за тонких, стонущих на ветру деревцев рощицы появилось слабое, чуть заметное сияние. Рваные очертания не позволяли понять, какое чудовище приближается. Но я и не рвалась рассмотреть его ближе. Мне нужно было узнать, чего ждать от пришельца.

Первое, что я ощутила, ненависть, волнами расходящуюся от перерожденного ир'шиони. «Убей! Убей! Убей!» — исходило от него. И чудилось, что эта злость способна раздавить, смести нас всех.

Люди вставали стеной, слышались приказы, натягивались тетивы, и десятки стрел готовились устремиться к цели. Я не пряталась за спинами альбин и рыцарей — королева Ар-де-Мея такая же охотница на чудовищ, как и ее подданные.

Серая фигура на краю спящей рощи замерла, оценивая угрозу. Первые стрелы сорвались в полет и оказались перед ней, не причинив вреда твари. Я ощущала, как страх проникает в сознание каждого стоящего рядом со мной ар-де-мейца. Приглушенно ругался сквозь зубы Дирк, а вот Марис был спокоен. Я поневоле повернулась, чтобы посмотреть на эрт Далина. Он словно того и ждал. Кивнул, дескать, сделаю, даже если это будет последним в моей земной жизни. Я не разделяла его уверенности. Чудовищу, стоящему перед нами, слова были не нужны. Он жаждал крови. Ветер носился между нами, выбирая себе соратника, и я больше не колебалась — шагнула вперед и выпустила стрелу.

Тетива звякнула в полнейшей тишине, в воздухе свистнуло, а через несколько секунд тьму у рощи разорвала огненная вспышка. Стрела достигла цели, и наконечник из аравейской стали пронзил тело перерожденного. Лелька шумно выдохнула:

— Что же, — ее речь звучала бодро, — теперь мы знаем, какие стрелы использовать.

— Будто до этого использовались железные наконечники, — буркнул Рис в ответ и двинулся к краю рощи, чтобы взглянуть на останки демона. Я пошла следом за рыцарем, хотя надобности не было.

Глядя на остывающее тело перерожденного, я обернулась к подошедшему Дирку.

— Сколько их было?

— Пятеро, — сплевывая на снег, отозвался он.

— Значит, еще трое, — пристально вглядываясь во тьму, озвучила Риона.

— Трое? — задумчиво переспросила я, обращаясь к тому, кто еще брел среди засыпанных снегом деревьев.

— Один, — добравшись до нас, ответил Орон.

Не сказать, что ар-де-мейцы с радостными воплями встретили вампира. Прежней ненависти среди людей и сумеречного не было, но и теплоты не возникло. Да и странно ли это? Чего еще я могла ждать? Главное не сражаются друг с другом и ладно.

Ветер пел ликующую песню, лизал рану на груди мертвеца и ластился к моим ногам, прося добавки. Я подняла глаза на эрт Дайлиша.

— Что скажешь?

Он, прихрамывая, подошел ко мне и протянул руку. Когда я взглянула на его раскрытую ладонь, прищурилась, а затем взяла перстень, который принес вампир. Узнавание пришло постепенно, и мне стало ясно, кто играет со мной. А ведь образ этого мужчины начал стираться из моей памяти. Придется вспомнить. Потомок са'арташи, которому я даже была чем-то признательна. Если бы не он, то, возможно, пленница никогда бы не покинула Царь-город. Теперь я стала сильнее и не боюсь Эрея эрт Дорна, но четко оцениваю, какие усилия нужно будет приложить, чтобы выиграть войну с ним и с Беккиттой.

— Простите, у меня не…

Я оборвала сожаления Орона:

— У тебя еще будет время, чтобы исправиться! — сообщила и занялась его ранами.

Мне нужны сильные и здоровые воины — нам нужно идти, а движемся мы в прожорливую пасть бездны.

В эту ночь никому, даже детям, спать больше не пришлось. Ребятишки плакали, и никому не удавалось успокоить их, пока на помощь не пришел эрт Далин. Он занялся детьми и перерожденным, а остальные в подробностях пересказывали происшествия последних дней. Охали, судили, так и этак, строили различные догадки, забрасывали меня вопросами, на которые я отвечала вяло и неохотно. Меня оставили в покое, и остаток ночи я провела, провалившись в беспокойную дремоту, полную туманных видений.

Разговоры затянулись, а когда скупые лучи зимнего дня преодолели холмистую гряду и заглянули на нашу стоянку, Дирк позвал меня.

— Королева, нам пора сниматься и идти дальше.

Я оглянулась, рассматривая тех, кто последовал за мной, и кинула мысленный призыв: «Держитесь! Основные испытания впереди, но мы обязательно справимся!»

Нам всем приходилось нелегко. Отряд медленно брел по пустынным, занесенным снегом землям. Тетушка выбивалась из сил, стараясь хотя бы немного облегчить нам путь и создать некое подобие дороги сквозь сугробы. Когда на пути вставали дремучие леса, рыцари брали в руки топоры и рубили склонившиеся низко ветви. Разговаривали мало и лишь обсуждали текущие дела.

Очередная ночь настигла нас без предупреждения. Низкие плотные тучи затянули небо, по черным кронам пронесся легкий вздох ветра. Караульные разошлись по местам, остальные сидели в центре круга — кто-то молчаливо созерцал игры пламени в костре, кто-то жевал безвкусную пищу, кто-то старался забыться недолгим сном. Я, улучшив момент, подозвала к себе Мариса. Как-то вовремя вспомнилось, что колдун, заключенный в медальоне, был заклинателем слов. Что с ним случилось? Как он обратился, и почему его не убили, а сделали вечным пленником медальона?