Утром после завтрака все набились в Кота и проводили меня до дороги. Дальше я ехал один по нереально красивому зимнему лесу и вдруг поймал то самое ощущение, которого ждал от наступления нового года.

Что-то должно измениться.

Что-то уже изменилось…

Глава 19

Ольга

Поздним утром, после вялого завтрака остатками новогоднего стола, я собралась домой. Часть остатков от остатков мама сложила в пакет для меня.

– Ма, ну что ты делаешь? – возмутилась я. – Кто все это будет есть?

– Ки… - мама осеклась, вспомнив, что Кирюша ничего есть уже не будет. Если б я вдруг вздумала его чем-то накормить, то исключительно с доброй порцией стрихнина. – Олечка, ну тут же немножко. Пообедаешь, поужинаешь, чайку с тортиком попьешь. И не пропадет, и готовить не надо. Праздники же.

«Не надо готовить» - это, конечно, весомый аргумент. Беда в том, что после обжорной ночи мне вообще есть не хотелось. Как удав – проглотит крокодила и полгода переваривает. Но спорить с мамой – себе дороже. Дожидаясь вызванного такси, я прикидывала, как заманить в гости Зойку. Та, конечно, несмотря на субтильность, ненасытная пиранья, но ведь тоже Новый год с родителями отмечала. И, наверно, с таким же пакетом домой вернулась.

Вытряхнув свою утомленную праздником тушку из такси, я проверила, на месте ли Пыжик и не прилетела ли на него ночью какая случайная петарда. Потом скосила глаза на трансформаторную будку. Вместо черного внедорожника в узкий проезд втиснулся крохотный смарт. Уж на что у меня маленькая машинка, но это вообще какой-то выкидыш автопрома. Зачем ему стоянка? Приделать сверху ручку и носить с собой домой, ставить на балкон.

Зойка на мой звонок ответила не сразу, зевнула и сказала, что только проснулась, еще у родителей. И что в ближайшие пару дней ее не кантовать, баграми не тыкать, при пожаре выносить с осторожностью. В общем, я осталась наедине с едой. Пропадет ведь, а выбрасывать не хотелось. Наудачу позвонила еще Федьке, но и он отказался.

Выгрузив трофеи в холодильник, я задумалась. Особенно над контейнером с двумя здоровенными кусманами торта. Мама пекла очень вкусный – «Слезы ангела» с творожно-лимонной начинкой, но сейчас мне даже смотреть на него было тошно. Ругая себя распоследними словами за то, что не уперлась и не отказалась, подошла к окну, оглядела двор. Какие-то габаритные черные машины стояли, но какие именно, издали было не видно.

Позвонить?

Ну и что я скажу? «Не хочешь тортика?»

Ничего не скажу.

Переодела футболку, причесалась. Походила по комнате кругами. Вдохнула поглубже, как будто собиралась прыгнуть в воду, взяла торт и вышла из квартиры. Пока ждала лифт, двадцать раз хотела вернуться. Позвонила, подождала, еще позвонила.

Тишина…

Идиотка, куда тебя понесло? Его тупо нет дома. С какой ради ему в праздник сидеть одному? Может, с норкой своей чокнутой. Или с той овцой горластой. Или еще с какой-нибудь. А может, как раз дома – но не один. А ты тут приперлась. С тортиком.

Развернувшись, я пошла обратно к лифту. Вернулась, еще походила кругами по комнате. Хотелось скулить от досады. И сожрать оба куска торта, полирнув сверху мороженкой. То есть хотел встроенный псих-обжора, но желудок наложил вето.

Еще подумав, я зашла с ноута в рабочую программу и разыскала в базе телефон Людмилы. Она отозвалась сразу.

– Люд, привет. Ты занята?

– Да не особо, - она, кажется, не очень удивилась моему звонку. – А что?

– Приезжай в гости. У меня торт. И всякая другая еда. А я не могу больше жрать.

– Ну… - Людмила задумалась. – Мне Кешку некуда деть.

– Приезжай с ним. Включим ему мультики и торта дадим.

– Хорошо. Давай адрес.

Вообще-то детей я побаивалась, особенно активно-шумных, потому что не представляла, как с ними обращаться. Мои немногочисленные приятельницы были или незамужними, или разведенными, но без детей. Замужем зацепилась только Тонька, но размножаться в ближайшие пару лет не планировала.

Однако Кешка оказался вовсе не шумным, а наоборот, тихим и застенчивым. Внешне – копия матери, но светленький. Устроился в уголке дивана перед телевизором с тарелкой и напоминал о себе, только если надо было в туалет. Ну а мы с Людой окопались на кухне с чашками кофе и поделенным пополам вторым куском. На этот раз она была не офисной пыльной мышью и не роковой красоткой, а чем-то посередине. Самая обычная симпатичная женщина – без макияжа, с хвостиком, в джинсах и свитере.

То доверие, которое возникло между нами в субботу вечером, пошло в рост. Да иначе я не пригласила бы ее. При моей-то замкнутости и стремлении очертить себя магическим кругом: чур, я в домике! Зойка, которую знала тысячу лет, пожалуй, была единственной, с кем я чувствовала себя свободно. И вдруг болтала с Людой, как будто мы дружили давным-давно. Рассказала ей о Ромке и о Кирилле, а она о своем муже.

– Оль, это было как угар и похмелье потом. У тебя курить можно?

– Форточку открой только, - я достала пепельницу Платонова.