— Святая наивность, — демонстративно и приторно сладко выдохнул этот мерзавец, сокрушенно покачав головой, словно искренне поражался моей глупости и недалекости. — Он твой только до тех пор, пока рядом нет меня, синьорина. Твой смелый Берсерк всего лишь моя большая игрушка. В нем заложена программа, суть которой — подчиняться моей воле. Поэтому он придет туда, куда я скажу ему и когда укажу. И убьет того, кого нужно. Он не один такой, признаюсь. Но Восемнадцатый — один из лучших в своем роде. Он станет элитой Черного легиона. Проверка прошла успешно, как видишь сама.

Он кивнул на моего медведя, который все это время продолжал стоять в одном положении и ни на что не реагировал.

Я верила каждому слову.

И каждое это слово заставляло меня холодеть все больше и больше.

— А знаешь, это будет даже забавно… — Мужчина подался вперед, облизнувшись и глядя теперь с неприкрытым интересом и даже азартом: — Я сниму то, как он убивает тебя, а потом покажу ему, когда Восемнадцатый придет в себя в лаборатории. Как предпочитаешь, чтобы это было? Желание дамы для меня закон.

— Миша не причинит мне вреда, — повторила я снова, выпрямляя плечи до дрожи в напряженном позвоночнике, хотя уже прекрасно понимала, что этот тип вот так спокойно общался со мной и все рассказывал лишь потому, что был уверен в том, что в живых я не останусь.

— Хочешь, проверим?

От широкой улыбки этого типа несло каким-то безумием, когда он обратил все внимание на свой телефон, ткнув куда-то в экран, откуда неожиданно раздался какой-то голос.

Мужской. Монотонный. Говорящий, кажется, одну и ту же фразу три раза.

Только я не понимала ни слова. Ни единого звука.

Я в принципе впервые услышала эту речь, понимая, что она отличается и оттого, как мурчал медведь на своем родном языке ночами.

В ней было много рычащих звуков, и едва ли можно было узнать хоть один известный мне мировой язык!

— Хочу продемонстрировать тебе некоторые возможности моего элитного суперсолдата, — обратился ко мне мужчина, говоря при этом с тем высокомерием и напыщенностью, с которой мог бы говорить ученый, показывающий, на что способно его изобретение, заранее зная, что это произведет эффект взорвавшейся бомбы. Добавляя с ухмылкой: — Пока на других людях.

Он сделал несколько шагов по направлению к медведю, включив еще какую-то запись, и добавил уже сам так же отрывисто и четко, на манер того, чей голос был записан и, очевидно, задавал нужные команды:

— Убить. Человека. Этого.

Мужчина повернул экран телефона, показывая медведю какую-то фотографию, когда я поняла: этот тип не знает о слепоте медведя! Вероятнее всего, не знает и о частичной потере памяти!

— Исполнять, солдат!

Он снова включил этот голос, который проговорил одно короткое непонятное слово.

Возможно, какую-то команду к действию, и медведь повиновался сразу же, не обращая внимания на самого типа.

И разве это не было странным?

Только подумать об этом я не успела, когда медведь развернулся ко мне, глядя своими красивыми пустыми глазами, где зрачок расползался, а его ноздри затрепетали, улавливая все необходимые запахи. Включая меня.

И лишь в эту секунду я поняла, что косвенно команда психа может коснуться и меня, ведь я была человеком!

Тело медведя напряглось и собралось в какой-то жуткой позе, словно он готовился напасть на меня, когда неожиданно он снова потянул носом куда-то в сторону леса и…просто исчез из поля зрения!

Настолько невероятно быстро, что я только дернулась, судорожно хватаясь за ружье, которое меня совсем не спасет, а псих, довольный произведенным эффектом, рассмеялся.

— Кажется, такого ты не ожидала от своего мужчины, верно, синьорина?

А ведь он прекрасно слышал, как колотилось мое сердце. И все эмоции, как ощущал мой медведь, раз уж был такой же, как он. Медвежьей крови.

— Зачем вы делаете это? Поступая так с себе подобными, разве вы не предаете свой род?

Мужчина фыркнул, а я действительно искренне пыталась понять, что шло за этой страшной безжалостной игрой, в которой он сделала своей пешкой Берсерка.

— Это долгая и грустная история, синьорина. Скажу только одно: я жил среди людей и до конца останусь на их стороне.

— Вы говорите как герой, но, по сути, им совсем не являетесь.

— Я зло в чистом виде, — он улыбнулся так, что больше в этом сомневаться не приходилось, несмотря на красоту, от которой теперь подступали тошнота и омерзение. — А твой Берсерк всего лишь марионетка. Один из сотен, кто шел против меня, но кто в конечном итоге приведет меня к победе над такими, как он.