— Вы хотите истребить свой род?

— Дай-ка подумаю…мечтаю об этом! Уже много десятков лет! И знаешь, у меня это почти получилось!

Псих снова улыбнулся, явно заранее празднуя победу и совершенно не обращая внимания на мое жгучее желание попробовать выстрелить еще раз. Жаль, я знала, что у меня ничего не получится и в итоге ничем хорошим мой поход не закончится.

Если в своем медведе я не сомневалась, то этот тип убьет меня без вопросов и сожалений.

— Я ведь понимаю, что для тебя он герой, — вдруг произнес мужчина, возвращаясь на свое место и снова усаживаясь на корягу, только в этот раз, кажется, был серьезен и не пытался больше делать вид безмятежности и надменности. — Берсерки идеальны для тех, кого они любят, к кому по-настоящему привязаны своей медвежьей душой. Но для всего человечества они опаснее ядерной войны, потому что способны истреблять сотни и тысячи людей, не зная отдыха и покоя. Война и секс — это их самая большая страсть. Знаешь, сколько потребовалось твоему Беру, чтобы убить сотню подготовленных солдат с оружием? Одиннадцать минут! Одиннадцать минут, чтобы от сотни живых и не самых слабых людей остались только части тел! Как думаешь, сколько ему потребуется времени, чтобы в одиночку перебить весь ваш поселок? Полчаса? Немного больше? И поверь мне, он даже не устанет! А теперь представь, что будет, если твой Берсерк будет не один, а с парочкой таких же чистокровных друзей?

Я тяжело проглотила колючий ком в горле, а мужчина понятливо хмыкнул и кивнул не то моей реакции, не то собственным словам.

— ...Но разве вы не такой же?

— Во мне та же страсть и жажда войны, но я обратил ее вспять, чтобы выступить против них! — он ткнул пальцем в темноту леса, откуда появилась темная фигура медведя, который все так же спокойно и размеренно вышагивал к нам, неся в руках что-то…

Сначала я подумала о пне, из которого волочились по земле какие-то ветки или, может, водоросли, пока не поняла, что это голова.

Человеческая голова и часть внутренностей, что тянулись по земле.

— Не засекала время? — весело обернулся ко мне псих, снова улыбаясь и показывая свои белоснежные ровные зубы без клыков, пока мой бедный желудок скрутило в рвотном позыве, потому что увиденное было просто до невозможности жутким! — Все так же сильно любишь своего зверя? Впрочем, это ненадолго. Говорят, что умирать от рук любимого не так страшно, верно? Жаль, что ты об этом уже не сможешь рассказать, синьорина.

У меня на спине выступил холодный пот, когда псих снова потянулся к своему телефону, явно пытаясь отыскать нужную запись, которая отправит моего медведя на новое задание — убить меня.

Сделал он это быстро и уже привычным движением руки, что не дрогнула, и снова на поляне раздался этот странный мужской голос, говорящий так четко и уверенно на языке, от звука которого у меня выступали мурашки по телу, а псих добавил:

— Убить. Девушку. Выполняй, солдат!

Медведь тут же повернулся ко мне и сделал один спокойный шаг, снова как-то собираясь и напрягаясь для решающего броска, а я смотрела в его глаза и молилась о том, чтобы увидеть в них хоть какой-то проблеск сознания. Одну-единственную эмоцию, за которую я смогла бы уцепиться, как за тонкую волосинку своего хрупкого спасения.

Нет, он не чувствовал меня.

Ничего не менялось на его лице и в пустых глазах, когда я хрипло выдохнула:

— Миша…

Медведь дошел до меня и остановился в шаге, на котором я задержала дыхание, ощущая, как пульсирует венка на шее, оттого что кровь побежала от переполняющих чувств.

Я помнила отчетливо, что его нельзя бояться. И нельзя бежать.

Поэтому застыла и перестала дышать, только запрокинула голову, глядя в его невидящие глаза и находя в черных зрачках собственное отражение, как бы темно ни было вокруг.

— Солдат! Выполняй!— рявкнул за спиной застывшего медведя недовольно псих, но медведь не торопился исполнять приказ.

Просто стоял рядом и дышал… странно.

Не так спокойно и размеренно, как до этого. Словно проглатывал собственное дыхание. Задерживал его в себе, отчего его чувствительные ноздри трепетали.

— Солдат!

Не знаю, что именно пошло не по плану, но, когда в метре от меня что-то просвистело, а потом раздался глухой звук сильного удара с придыханием, я поняла, что ночь меняет свои полюса.

На нас напали?

На всех?

И кто, черт побери?

Только медведь на это не реагировал! Продолжал стоять рядом и странно дышать, а вот я пыталась выглядывать из-за него и понимала, что совсем ничего не понимаю!

На поляне стало резко многолюдно!

Но что радовало, кто-то нападал на психа, не давая ему прорваться к нам и завершить то, что не сделал мой муж.

Если бы не была уверена в своем разуме, то сказала бы, что на него кидаются тени, которые дерутся при этом настолько умело и быстро, что поверить в то, что это люди, не было никаких шансов.

— Не двигайся! Он не тронет тебя, пока ты стоишь! — крикнул мне, очевидно, один из мужчин, оборачиваясь и при этом в красивом па уходя от удара озверевшего психа, пока я только ошеломленно хлопала глазами и пыталась собрать мысли в одной точке.

Они были за нас?

Мужчины — четверо или пятеро — были облачены во все черное, а их лица наполовину закрывали маски. Они явно были профессионалами и мощного быстрого Бера совсем не боялись.

Напротив, они действовали против него настолько слаженно, ловко и быстро, что напоминали натренированных псов для охоты, что загоняли свирепого озверевшего хищника в угол.