Алеша поворачивается ко мне, смотрит жалобным взглядом. Думает, что я сейчас избавлю его от этого рабства?

— Быстрее! А то еще и у соседей снизу работать придется! — У меня к нему никакой жалости нет. Не так давно он хотел смыться и оставить меня один на один со всеми пробелами. Типа он не при делах. Если бы не парни, я сейчас бы сидела и рыдала над ковром.

Парень вздыхает, но хватает тряпку и тазик. Вода с ковра уже растеклась не только по коридору, а еще и на кухне теперь растеклась и даже немного попало в мою комнату. Ну конечно, этот же нытик предпочитал болтать вместо того, чтобы что-то делать.

— Я с этого края, ты с того, — командует Ник, пока Илья тоже скидывает с себя куртку. Они на счет три хватают ковер с обеих сторон и начинают тащить выносить его из квартиры. С ковра течет вода. Я вижу, как она попадает на одежду парней, но им как будто все равно. У них есть цель. И сейчас я готова разреветься от того, насколько я им благодарна за их помощь. Каким бы Ахметов ни был засранцем, он примчался сюда посреди ночи и решает мои проблемы. В который раз.

— Может ты поможешь? — Слышу позади себя недовольный голос Алеши и тут же срываюсь с места. Быстро хватаю в ванной комнате еще одно полотенце и приступаю к уборке вместе с парнем.

Понимаю, что кажется ночь мне предстоит бессонная, потому что парни спускают ковер по лестнице, с него течет вода, а это значит, что мне еще придется пройтись по всем пролетам и вымокать воду.

До того времени, пока дверь в мою квартиру снова распахивается, проходит приличное количество времени. Я уже даже успела испугаться, что с парнями что-то случилось. Хотела было уже бежать на улицу, как они наконец-то вернулись.

— Я бы на твоем месте поторапливался, у тебя еще шесть этажей впереди, — говорит Ник и тут же смотрит на Алешу, чтобы у того и сомнений не осталось, что парень обращается именно к нему.

— Что?! Опять я?! Пускай она! — Алеша тут же подрывается на ноги и чуть не переворачивает тазик с водой. Вот же придурок!

Ник резко начинает на него надвигаться, тут даже я сдаю немного назад к двери, туда, где стоит Илья.

— Повторяю последний раз, утырок, либо ты сейчас делаешь все молча, либо я протру тобой не только подъезд, но и на улице хорошенько приберусь.

Ахметов явно не в духе, вижу как сжимаются его пальцы в кулаки. Да и от его тона даже у меня мурашки на коже появляются.

— Я не смогу сам!

— Твой отец отказался вызывать службу уборки, сказал, что ты очень любишь убираться и все сделаешь сам.

От слов Ника Алеша бледнеет. Кажется, отца он боится куда больше, чем Ахметова.

— Так что не советую тебе расстраивать папочку, золушка.

Пока Алеша отходит от сердечного приступа, Ахметов поворачивается ко мне и впивается взглядом в лицо. Смотрит так, что у меня ноги подрагивать начинают.

— У тебя пять минут, Коротышка, — рычит и делает шаг ко мне. Я хлопаю ресницами. Для чего пять минут? Чтобы все шесть этажей вымыть?

— Для чего?

— Собрать все самое необходимое, — Ник криво усмехается и, кажется, наслаждается моим замешательством.

— Зачем? — Я все еще туплю.

— Ты едешь со мной, жить одной у тебя получается хреново.

Мы выходим из подъезда втроем. Слева идет Ник, справа Илья и у меня такое ощущение, что я иду между ними не просто так. Они как будто готовы в любую секунду схватить меня за локоть, если я вдруг надумаю взбрыкнуть и сбежать.

Я незаметно смотрю на Ника и улыбаюсь. Он выглядит смешно и одновременно мило с моим розовым портфелем в руке. На улице небольшой ветер и розовые небольшие ушки на портфеле начинают шевелиться, чем уже вызывают более громкие смешки с моей стороны.

— Мужик, а тебе идет, — Илья криво усмехается и кивает головой на портфель, кажется парень заметил, что именно меня так сильно развеселило.

— Поговори мне, — недовольна бурчит Ахметов и, кажется, сжимает лямки моего рюкзака еще сильнее. Я закусываю губу и пытаюсь больше не смеяться.

Мы подходим к машине, и мои щеки тут же краснеют. Куда меня посадят? Я не уверена, что готова сейчас сидеть рядом с Ником. Не уверена, что не буду краснеть как помидор, когда он будет коситься в мою сторону. Не уверена, что не съязвлю по поводу того, что мне жаль, что лишила его приятного вечера с какой-то курицей, которая крутилась возле него.

Когда Ахметов открывает мне дверцы сзади и кивнув рычит:

— Полезай, — с одной стороны я рада, потому что именно так и хотела. А вот с другой начинаю злиться. Значит он не хочет, чтобы я сидела рядом?