Огинский пожимает плечами и направляется в центр зала. Предатель. Ну ничего, я еще припомню.

– Идем в кабинет, - я чувствую его за спиной. Горячая грудь Луки касается моего плеча. Он обхватывает мою талию и касается губами моего виска.

– Только глаза не царапай, а то драться не смогу, - смеется мне в волосы.

Окутанная его теплом и запахом, смотрю на блондинку, идущую к нам.

– Лука, так что? Мы договорились? - она демонстративно смотрит только на него. И смотрит так... словно все еще имеет на него право.

Мне не нравится стоять с ней рядом. Я пытаюсь отстраниться, но Варламов с легкостью преодолевает мое сопротивление, еще сильней прижимая к себе.

– Завтра выходи. Обязанности ты знаешь. Убираешь зал и моешь снаряды после тренировок.

Катя кивает.

– Спасибо тебе, - на ее губах смущенная улыбка.

А у меня шок. Он берет ее на работу? К себе в зал? Варламов вообще в своем уме?!

Мне нужно с ним серьезно поговорить. Но не сейчас. Потому что в гневе я могу натворить дел.

– Она будет работать здесь? – шепчу, когда Катя покидает зал.

А у него немой вопрос во взгляде. Мол, и что?

– Варламов, ей богу, тебе лучше выпустить меня, иначе...

– Лука!
– раздается громкий мужской голос, перебивающий мой гневный порыв.

Прикрываю глаза, считая до десяти. Дыши, Ия. Просто успокойся и отбрось желание пристрелить этого засранца. Ты ведь хорошая и добрая. Это все он. Он довел меня до белого каления.

Я чувствую, как Лука напрягается.

– Идем в кабинет. Поговорим там, - отвечает сухо мужчине. Удивленная столь резкой переменой в его голосе, оборачиваюсь и смотрю на собеседника Луки. Высокий брюнет. Я видела его несколько раз в ресторане, когда только пришла на работу. Если не ошибаюсь, его зовут Марат.

Варламов тянет меня за собой. Сейчас он действует уверенно. Марат заходит вслед за нами в комнату и устраивается в кресле для посетителей.

– Садись, - толкает меня в свое рабочее кресло.

– Я не хочу... – начинаю было ворчать, но Лука тянется к краю стола и, достав несколько чистых листков, кладет их передо мной. Выдернув несколько ручек из подставки, бросает сверху.

– Вот тебе листочек, нарисуй пока солнышко и ослика. А взрослые поговорят, - направляется к Марату, в секунду потеряв малейший интерес ко мне.

У-у-у-у. Ну я тебе сейчас покажу, «солнышко с осликом».

Взяв одну из папок для бумаги с края стола, кладу на нее листок. Помню, в школьном прошлом хорошо рисовала. Вечно меня заставляли стен-газеты делать. Вооружившись ручкой, делаю несколько штрихов. И будто черти распирают... Рисунок дается легко, так, будто я каждый день тренируюсь.

Отбросив в сторону папку, любуюсь на свое творение. Огромный жилистый кулак с оттопыренным средним пальцем. Улыбаюсь довольно. Хороший такой ослик получился.

– Меня менты загребли, брат, - словно из тумана доносится нервный голос мужчины. Я так увлеклась рисунком, что пропустила мимо ушей практически весь разговор.

А теперь, когда я внимательно смотрю на Марата, замечаю, что его лицо бледное, а руки нервно сжимают какие-то бумаги.

– На кармане был товар. Я просто должен был перевезти его. Там товара на десять кусков! На меня дело хотели завести. Я порешал с ментами на месте. Но товар забрали. Исай порвет на куски, когда узнает... Мне нужны бабки, Лука.

Варламов задумчиво трет подбородок.

– Мы ведь разговаривали с тобой, Марат. И я предупреждал, если не бросишь эту дрянь, я вынужден буду расстаться с тобой... Я не имею дело с наркотой. Ни в каком ее проявлении, - голос Варламова спокойный и ровный.

– Ты серьезно? – кривится мужчина. – Ты хочешь сказать, что из-за какой-то х*йни готов выкинуть меня на улицу?! Сколько раз я твой зад спасал, да тут все держится только на мне! И это твоя благодарность?!

Варламова ничуть не трогают его слова. Он абсолютно спокоен. Снаружи. Уверенна, что внутри у него сейчас ураган.

– Ты тот человек, кому доверена вся система безопасности клуба и лично моя. За это я исправно платил тебе, Марат. Даже в те времена, когда клуб был в тяжелом положении, я никогда не обижал тебя. Но я предупреждал, если еще раз попадешься с наркотой, если не бросишь заниматься этим и употреблять, мы будем вынуждены расстаться. Ты не сдержал слово. Прости, но этот разговор утратил свою актуальность.

Лицо мужчины кривится в злой гримасе.

– Твою мать! – он подскакивает с места, наступая на Луку. – Мне грозит срок, и ты кидаешь меня?!