— Бедняга, — с лживым сочувствием глажу его по руке, еле сдерживая желчь, рвущуюся наружу. Измотался несчастный, хрен под корень стесал.

Но сарказм быстро улегся, уступив место смущению.

Я-то не лучше!

Стас проводит много времени в душе, смывая по его словам "пыль командировки", а я сижу на диване, подобрав под себя ноги и задумчиво кусая губы.

Дальше что делать??? Как жить с мужем? Это же тупик! Западня, чистой воды.

Я не выдержу, не справлюсь. Тем более не вижу смысла! Цели перед собой не вижу, ради которой надо жить в этом цирке. Все сломалось. Абсолютно! Я не хочу своего мужа!!! Больше! Его прикосновения раздражают. Голос бесит! Даже дыхание вызывает тихую ярость. И, вместе с тем, не знаю, как буду без него! Он — моя привычка, половинка, опора. Человек, на которого я привыкла рассчитывать, и под которого подгоняла свою жизнь.

А что теперь?

Отдаляюсь!

С каждым мигом все быстрее рвутся некогда прочные связи.

Не я — ОН все разрушил, предав меня. Размозжил тесный мирок, в котором кроме нас никого не было, запустив туда белокурую Леру, а может и не только ее.

Сейчас, как никогда ясно, понимаю, что не прощу его. Сколько бы не убеждала себя, можно попытаться склеить разбитое — рубцы будут вечно напоминать, что это уже было бито!

Могу упираться и дальше ломаться, но в душе НИКОГДА его прощу!

Мои собственные попытки спасти семью, удержать его заботой, лаской и вкусной едой, были жалкими, и теперь вызывают омерзение.

Я была слепа, раз думала, что в силах вернуть в нашу семьи любовь. Это бесполезно. Глядя на Стаса, я всегда буду видеть лишь предателя.

От этого становится тоскливо, хоть волком вой. Но отрезвление приятно удивляет — ревность перестает быть удушающей, как раньше.

Да, мне до сих пор больно и неприятно, но я оживаю. Только, увы, Стас к этому не имеет никакого отношения.

***

Чуть позже сидим вместе у телевизора. Он прищелкивает каналы, а я, свернувшись калачиком на другом конце дивана, листаю книгу, делая вид, что увлечена сюжетом, а на самом деле из-под ресниц рассматриваю мужа.

Хороший мужик, привлекательный. Рост метр восемьдесят, разворот плеч широкий, руки сильные. Боже, кто бы знал, как я сходила с ума от его рук. Раньше. До того как…

Брюнет, с пронзительным взглядом, точеным профилем, благородной горбинкой на носу. Когда Стас улыбался, на левой щеке появлялась ямочка. Я так любила целовать ее.

Раньше.

Я его всего любила! Тоже с приставкой "раньше"!

Или что-то еще осталось?

От решения этого архиважного вопроса отвлекает телефон, тихим писком оповещающий о входящем сообщении.

— Кто там тебе все написывает? — лениво интересуется Стас, не отрывая взгляда от экрана.

— Наташка.

Это действительно она.

"Привет залетная, куда вчера пропала?"

«Не поверишь», — строчу ей ответ, а у самой аж руки от нетерпения трясутся, так хочется поделиться новостью.

"Поверю. Колись давай"

"Не могу разговаривать. Давай, встретимся".

«Муденек вернулся?»

Да-да. Именно МУДенек! Знаю, что банальная опечатка, сама не единожды набирала, но, блин, в этот раз смешно.

Бросаю на Стаса украдкой насмешливый взгляд. Точно МУДенек. Сидит, расслабленный такой. В телек пялится. Думает, что самый умный, удачливый. Что за нос меня водит.

Хрен тебе!

МУДенек, блин.

"Вернулся".

"Ясно. Когда встретимся?'.

"Да хоть сейчас".

"Побойся Бога, Бурова! Я только глаза разлепила!".

"Завтра? В три? В нашем кафе".

"Договорились!".

Чудесно, осталось дождаться и не расплескать счастье от нетерпения. Страсть как хочется поделиться.

Опять сообщение. Не задумываясь, открываю. Тут же глаза на лоб от удивления вылазят. Валера?!

Офигеть. Что ей надо от меня?

"Ну и как вечер?", — интересуется, а я остро ощущаю в этой скупой, шаблонной фразе дикий интерес. Такой огромный интерес, что белобрысая сама написала!!!

Права была Натаха относительно нее. Ой, как права.

Хочется написать что-то типа "не твое собачье дело", но одергиваю себя. Зачем? Если идиотская тактика Наташи дает результат — белобрысая змея давится любопытством, не понимая моей реакции, буду и дальше придерживаться такой стратегии.