Связь обеспечат люди Тихонова. Их мало, но должно справиться. Правда, такие совместные действия были для всех в новинку, но другого выхода не было. Может быть, нормальные вертолетчики и нашли бы иное, более эффективное решение, но Сашку не учили воевать. Ему просто нравилось летать, нравилось чувствовать, как огромная мощная винтокрылая машина подчиняется движению руки, видеть, как проносится внизу земля, а как замирает в восторге сердце на виражах во время выполнения сложного пилотажа. А то, что придется идти в бой… Кто мог подумать об этом, там, в убежище, когда весь мир лежал в руинах?

После доклада Стаина люди оживились. Никто не знал возможности вертолетов, и командирам слабо верилось, что три непонятные машины способны сильно помочь в предстоящем деле. Но очень уж хотелось надеяться, что этот лейтенант госбезопасности говорит правду, что он способен помочь и уберечь и так потрепанные батальоны от лишних потерь, чтобы не пришлось тяжелой рукой писать похоронки, чтоб не выли потом в тылу бабы, страшным, горьким криком пытаясь прогнать боль, страх и ненависть.

Если б не Коротков, Сашка бы не справился. А так Виктор, как начштаба корпуса, переключил на себя обсуждение, толково и развернуто отвечая на порой заковыристые вопросы командиров. Стаину оставалось только слушать и мотать на ус, как надо вести подобные совещания. Ну, а дальше пошло обсуждение действий дивизии. В наступлении, в обороне при контратаках врага, рубежи атаки, рубежи обороны, обходной маневр. Тут парень вообще поплыл, хоть и старался изо всех сил вникнуть в обсуждаемые детали. Вроде и понятно все в общих чертах, но в то же время смысл в целом уплывал. Коротков, украдкой бросая взгляды на Сашку, улыбался, прикрывшись рукой. Уж больно потешно выглядел юный командир, с осоловевшими глазами внимающий армейские премудрости и делающий какие-то записи у себя в блокноте. Виктор знал, что после совещания парень не слезет с него, пока досконально не разберется во всех непонятках. За что и уважали своего командира в корпусе. Недостаток опыта и знаний, парень компенсировал невероятной трудоспособностью и жаждой знаний.

Вернулись с совещания уставшие, выжатые, как лимон, но довольные. План наступления был утвержден, оставалось только действовать. Хоть точной даты никто и не знал, но в воздухе просто витало, что времени до наступления осталось всего ничего, а сделать предстояло очень многое. Надо наметить передовые пункты[vi], обеспечить их средствами ПВО, перебросить туда ГСМ и боезапас. Туда же должна заранее выехать бригада техников, им там трудиться во время боя. А еще предстояло пролететь вдоль переднего края на У-2, наметить огневые рубежи для работы с висения. Ну и концерт с посещением Мехлиса. И что им в Москве не сидится?!

— Командир, едут! — ворвалась в кабинет Зинаида. Глаза ее блестели восторгом и предвкушением. Кончики коротких волос ей каким-то образом удалось завить, впрочем, этим утром с подобными прическами ходил весь женский личный состав. И даже старенькая, поношенная форма сегодня на них смотрелась как-то особенно франтовато. Как девушкам в суровых условиях фронта удалось так быстро и хорошо привести себя в порядок, осталось загадкой.

Стаин надел шинель, шапку и, подпоясавшись, вышел из штаба. У КПП стояла колонна машин. Впереди броневик БА-10, следом полуторка с бойцами, эмка, по всей видимости, Мехлиса, автобус и в хвосте еще одна полуторка с бойцами и броневик. Хоть на аэродроме прекрасно знали, кто приехал, но порядок есть порядок. Старшина войск НКВД проверял у прибывших документы. В это время пулеметчики из охраны аэродрома взяли на прицел полуторки, чем жутко нервировали бойцов сопровождения Мехлиса. Сашка поспешил к КПП, пока не случилось какое-нибудь ЧП.

Знакомый по Москве адъютант Мехлиса нервно выговаривал старшине:

— Вы что, не понимаете, кого задерживаете?! Быстро поднял шлагбаум, пока я не приказал тебя арестовать!

Старшина, потея от страха, тем не менее, проверял документы, предоставленные прибывшими:

— Никак не могу, товарищ полковой комиссар! У меня инструкции!

— Да я тебя!!! — полковой комиссар зашарил по кобуре.

— Прекратить! — дверь эмки открылась, и показался Мехлис. — Выполняйте свои обязанности, товарищ старшина войск НКВД. Старшина вытянулся еще сильнее, хотя казалось бы, куда уж больше. Полковой комиссар со злостью посмотрел на бойцов НКВД и встал за спиной у Мехлиса, всем своим видом показывая свою значимость и желание услужить руководству. Стаин подходя к КПП поморщился, ну не нравился ему адъютант Льва Захаровича. Было что-то в этом человеке неприятное.

— Старшина, пропусти колонну! — скомандовал Сашка и, шагнув к Мехлису, вскинул руку к шапке, — Товарищ армейский комиссар первого ранга…

— Перестань, — перебил его Лев Захарович, — садись в машину, там доложишь. Полковой комиссар подскочил к эмке и открыл дверь. — Соин, когда ты уже эти свои холуйские привычки оставишь?! — недовольно высказал Мехлис и, обернувшись к Сашке, продолжил, как будто Соина рядом и не было: — Вот хороший политработник, знающий. Но перед начальством выслуживается, смотреть противно. Не большевик, а лакей какой-то! Если б не был полезным, давно на фронт бы отправил. Полковой комиссар обиженно надулся. — А может тебе его оставить? У тебя как раз комиссара в корпусе нет, — усмехнулся Лев Захарович, обращаясь к Сашке. Стаин промолчал. И нахрена ему такое счастье?! Видимо прочитав ответ на лице у Сашки, и заметив кислую рожу Соина, Мехлис рассмеялся: — Не переживай, не оставлю. Он мне самому нужен. Буду мучиться с ним, перевоспитывать. А ты, Соин, бросай это подхалимство, а то точно в два счета на фронте окажешься!

В машине поговорить не получилось. Да и какой разговор может быть за те несколько минут, которые понадобились для того, чтоб доехать до штабного барака. Сашка только показал водителю куда ехать и все. Эмка рванула вперед, а за ней уже пристроился броневик и все остальные. У входа в штаб их ждали Бершанская, Матвеев, Коротков и батальонные комиссары Рачкевич и Сясин. Поздоровавшись с командирами, Мехлис сразу перешел к делу:

— Товарищи политработники, займитесь размещением артистов и моего сопровождения, а мне с товарищем лейтенантом государственной безопасности поговорить надо. Веди! — приказал он Сашке. Проходя мимо вскочившей Зинаиды Стаин бросил:

— Зина, чаю нам занеси, — девушка кивнула, а Мехлис резко остановился, пристально уставившись на Воскобойникову:

— За что медаль получила?! — выстрелил он вопросом. Девушка растерянно моргала. И куда только делась ее бесшабашность? — Ну?! — нетерпеливо поторопил ее с ответом Лев Захарович, подозрительно зыркнув на Сашку.

— Она у меня вторым пилотом была, когда нас сбили над Ладогой, — пришел ей на выручку Сашка. Зина лишь кивнула. — Ранили ее сильно. Врачи летать запретили, пришлось в штаб писарем взять.