Грустные щенячьи глаза. Опущенные уголки рта, теперь уже окруженного посеребренной сединой рыжеватой щетиной.

— Ты всегда была слишком хороша для него, и мне досадно, что ты этого не понимаешь. Он изменял тебе раньше без всяких последствий, потому-то и знал, что может изменить снова.

— Однако спасибо, Сэл. По-твоему, во всем виновата женщина. Значит, его измены — моя вина?

— Нет, — Сэл стукнул кулаком по стойке. — Но твоя вина в том, что ты остаешься с ним. Он изменил тебе в первый раз, когда ты была беременна. Кто же так поступает? И все же ты осталась с ним. У тебя появился Себастиан. И вот снова-здорово… Брось, Мар. Кто знает, сколько еще у него любовниц? Тех, о ком ты не знаешь и никогда не узнаешь.

Честность Сэла сработала как удар кувалды. Прямым попаданием в сердце, без всяких дурацких экивоков, смягчающих суть без лишних слов.

— Мы все еще женаты, — тихо ответила Марин, — я давала клятвы.

— Так же, как и он! — прогремел Сэл.

Это встревожило ее. Он редко повышал голос. Она вновь увидела в зеркало бара, как вскинулись головы клиентов. Взгляд официантки лазерным прицелом срезал ее через весь зал. Официантка еще даже не знала Марин, но уже возненавидела за то, что она расстроила Сэла.

— Ты не должна страдать в браке, наказывая себя за то, что случилось с Себастианом. Разве ты не понимаешь этого? В этом нет твоей вины. Гавана была твоей виной. Хватит уже страданий.

Он не имел в виду кубинский город. Все старые друзья говорят на своеобразном сленге, и «Гавана» была их прозвищем для женщины по имени Кармен, продавщицы из «Нордстрома». Она была кубинского происхождения. Именно с ней Дерек загулял, когда Марин вынашивала Себастиана.

Она была на двенадцатой неделе после четырех раундов ЭКО и испытывала как воодушевление, так и страх.

Дерек тогда поклялся, что переспал с Кармен только один раз. И, по иронии судьбы, сообщил ей о его измене именно Сэл. Он встречался со своей пассией в ресторане и сидел за столиком у окна, когда увидел Дерека под ручку со смеющейся женщиной, совсем не похожей на Марин. Сэл рассказал ей об этом на следующее утро, но она настаивала на том, что он ошибся. Либо это был не Дерек, либо Сэл заблуждался насчет того, что именно он видел. Они поссорились. Сэл обвинил ее в слепоте, а она обвинила того в попытке устроить драму, потому что он всегда считал ее мужа способным на любую подлость.

А потом, два дня спустя, позвонила продавщица из «Нордстрома», сообщив, что пришли заказанные им фирменные туфли. Аккаунт Дерека на «Нордстроме», вероятно, был прикреплен к номеру телефона Марин, и эта продавщица не догадывалась, что оставила сообщение на голосовой почте его жены. Ее приветствие тогда было сгенерировано автоответчиком: «Вы позвонили на номер два-ноль-шесть девять-семь-один…»

Марин прослушала это сообщение дважды, убедившись, что не ослышалась.

«Привет, Дерек, это Кармен. Прибыли твои туфли. Я буду в магазине до закрытия, если ты планируешь зайти. Если захочешь, можем пойти выпить. Я отлично провела время прошлой ночью. Я… гм… не могу перестать думать о тебе. Надеюсь, до встречи. Пока».

Марин предъявила улику мужу, когда тот вернулся домой, проиграв сообщение по громкой связи, а он слушал, мучительно сжавшись. Потом извинялся, умолял ее о прощении, клялся, что всего раз случайно поддался искушению, что напряжение от ЭКО и нервотрепка от всех прошлых неудачных попыток зачатия достали его и он потерял контроль. Что Марин могла сделать? Они уже ждали ребенка, и она хотела — отчаянно хотела — того, чтобы все прошло благополучно. Они начали посещать занятия по семейной терапии. И хотя в конце концов, после рождения Себастиана, им удалось наладить отношения, они уже никогда не стали прежними. Доверие исчезло.

…Сэл придвинулся ближе. От него слегка пахло чесноком, но ее это не раздражало, потому что она тоже ела чесночный соус. Иногда Марин задавалась вопросом, не навредила ли она Сэлу больше, чем думала. Может, он никак не обзаведется семьей из-за их разрыва в колледже? Он никогда этого не говорил. И она никогда не спрашивала.

— Тебе будет лучше без него. Ты можешь начать жизнь с чистого листа. Дерек охрененно богат. Получишь половину его состояния. Этого более чем достаточно.

— Ты желаешь мне судьбы Тиа?

Сэл знал, о ком она говорила. Тиа, их студенческая подруга, вышла замуж за богатого шеф-повара и владельца ресторана. Десять лет она жила в доме с видом на озеро Вашингтон [31] . Бездельничала. Проводила время дома с дочерью, играла в теннис и иногда заседала в благотворительных комитетах. Потом Брайан встретил другую женщину. Последовал безобразный развод. Брайан нанял лучших, чем она, адвокатов, и хотя Тиа получала компенсацию, ему досталось все остальное. Кроме того, он открыл еще два ресторана. А Тиа жила в скромной квартире и делила опеку над дочерью с бывшим мужем и женщиной, ради которой он ее бросил.