Ей следовало давно все понять, но она слишком увлеклась идеей своей влюбленности, уже позволяя себе думать, что, возможно, ей выпал реальный шанс. Она чертовски переоценила этот шанс. И вот — полный разрыв, и она осталась с дизайнерской сумкой, кучкой денег и уязвленным самолюбием. И, возможно, с разбитым сердцем… Если она не сумеет закрыть его на замок.

В руке ее мяукнул телефон, и она глянула на экран. Сообщение от Дерека. Пришлось дважды прочитать его, прежде чем слова достигли ее сознания. Когда же осознались, ее захлестнула мощная волна облегчения.

Забудь все, что я только что писал. Я кретин. Кензи, прости меня. Я не хочу, чтобы все закончилось. Ты мне тоже нужна.

Конечно, это несравнимо с «я люблю тебя», но вполне утешительно. Господи Иисусе… Конец был почти неотвратим.

Я никуда не денусь. Но, пожалуйста, не пугай меня так больше. Я этого не заслужила.

Не буду. И ты абсолютно права. Прости.

В конце сообщения стоял смайлик сердечка.

Кензи послала такое же сердечко в ответ — и тут же, словно дождавшись своего слова, вновь заурчал ее живот. Она отложила телефон и взялась за вилку.

Пора завтракать. Красоткам нужна и реальная пища.

Марин провела всю ночь, лежа на тех же простынях в кровати, где они с Сэлом занимались любовью. Уснуть ей так и не удалось.

В семь утра, отправившись в ванную комнату, она долго стояла под горячим душем. Сделала макияж. Надела шелковое платье с пышными рукавами от знаменитого модельера Рэйчел Рой. На кухне нажала кнопку своего любимого кофе на профессиональной кофеварке, хвастливо принесенную Дереком несколько месяцев назад, и три минуты спустя ее кружка наполнилась идеально ароматным латте на соевом молоке с ванилью и дополнительной дозой эспрессо. Марин устроилась на банкетке около окна и просмотрела поступившие на электронную почту письма.

Без пятнадцати девять она ознакомилась с перепиской между Дереком и его любовницей. Оценила его попытку покончить с этой интрижкой раз и навсегда. И усилия Маккензи вернуть его обратно. Поняла, что они, видимо, сработали.

Тогда она приняла решение.

Звонок занял пять минут. Марин обменялась любезностями со своим личным финансовым консультантом, и они перешли к делу. Она продиктовала цифры номера счета, написанного ей Джулианом, и подтвердила сумму перевода. Если ее консультант и удивился, то никак не проявил это и не задавал вопросы. Работая только с богатыми клиентами, он отлично усвоил, что в их дела нос лучше не совать. Конечно, двести пятьдесят тысяч долларов для одной благотворительной организации — это многовато, но и она, и Дерек постоянно жертвовали большие суммы денег, причем в прошлом году сама Марин значительно увеличила суммы своих пожертвований.

Как будто уверовала в то, что хорошей кармой сможет выкупить сына.

Но разве можно реально полагаться на карму в данном случае? Судьба порой подкидывала ужасные события, и иногда они приводили к более ужасным последствиям. Завершив звонок, Марин глубоко задумалась, но через пару минут ее мысли прервал рингтон смартфона.

Ты жива?

Взяв с подоконника телефон, она позвонила Сэлу. Он ответил практически сразу.

— Привет.

— Привет, — откликнулась Марин, сразу осознав возникшую между ними неловкость, еще вчера утром не существовавшую. Связь потрескивала помехами, и она вспомнила, что он отправился на ферму, где прием сигнала слаб и нестабилен.

— Как прошла ночь, нормально?

Марин нерешительно помолчала. Ей не хотелось откровенничать. Уж слишком дико прозвучало бы: «Да, все замечательно, я только что перевела четверть миллиона долларов в благотворительный фонд, отмывающий деньги для посредника, рекомендованного тобой для убийства любовницы моего мужа».

— Договорились, — коротко ответила она. — Мне необходимо, чтобы она исчезла.

— Я думал, ты имела в виду Дерека. — Несмотря на паршивую связь, в голосе Сэла явно прозвучало потрясение.

— Я ничего не говорила о Дереке. Хотя как раз о нем ты сообщил Джулиану. Но Дерек — отец моего сына. Проблема все-таки в… этой шлюхе.

Молчание затянулось. На заднем плане раздавался шум включенного телевизора. Там начиналось развлекательное утреннее телешоу, и Марин уловила звуки смеха телезрителей в студии и матери Сэла. Она представила, как они, уютно расположившись в гостиной фермерского дома, пьют кофе. Позже к вечеру кофе сменится бутылкой шикарного мерло или каберне совиньона из их подземного винного погреба, где еще хранились остатки личной коллекции вин отца Сэла.

— Круто. — Очевидно, он не находил слов для ответа и, помедлив, добавил: — Но ты ведь понимаешь, что проблема не в ней, верно?

— Мне все равно. Она пытается разрушить то, что еще осталось от моей семьи. — Ничего не услышав в ответ, Марин спросила: — Похоже, ты не думал, что я на такое способна?

— Я давно понял, что тебя нельзя недооценивать. — Он понизил голос, и звук телевизора тоже стал тише. Она догадалась, что он вышел на кухню. — Но ты, надеюсь, поняла, что пути назад не будет? Как только ты ему заплатишь, деньги исчезнут.