Jennifer Rudolph

Michael Szonyi

The China Questions. Critical insights into a rising power

Майкл Суньи

Если вы держите в руках эту книгу, то вы, вероятно, уже согласились с утверждением, что Китай важен для изучения, а следовательно, важно понимать Китай. Нельзя обходить вниманием, что происходит с пятой частью населения планеты. Но сегодня Китай важен не только для самих китайцев, не только для американцев, но и для всего мира, важен с новых, неожиданных и интересных точек зрения – и не только из-за огромной и продолжающей расти роли Китая в мировой экономике. Ни одну из множества насущных проблем нашего мира – от глобального потепления до экономического роста, от безопасности судоходства до противодействия терроризму – нельзя решить или даже эффективно приступить к ее решению без участия Китая. Именно эта реальность, а не просто объем торговли, и делает отношения США и Китая важнейшим двусторонним взаимодействием XXI века.

Еще один новый и для многих неожиданный аспект важности Китая – как бы то ни было, его политика оказывает все более заметное влияние за его пределами. Будь то Инициатива «Пояса и пути» [1] или доля в истощении мирового рыболовства, действия китайского правительства и народа оказывают воздействие на всех нас. Кроме того, изменилась роль Китая на мировом рынке идей. И в столь разнообразных областях, как концепции экономического развития, ликвидации бедности, проблемы старения и психического здоровья, уменьшение загрязнения окружающей среды и возобновляемые источники энергии, обратить внимание на некоторые идеи Китая было бы весьма разумно. Это вовсе не означает, что мы должны принимать методы Китайской Народной Республики (КНР) во всех их проявлениях. У многих американцев есть существенные возражения по поводу различных аспектов китайского государственного управления и политики (кстати, как и у многих китайцев). И все же о позиции Китая по этим вопросам лучше знать больше, а не меньше.

Раз Китай важен, важно понимать Китай. В определенном плане, вполне очевидном, понимать Китай сейчас легко как никогда. Количество доступной американцам информации о Китае растет так же стремительно, как и экономика этой страны. Американцы посещают Китай в рекордном количестве. Все больше людей даже изучают китайский язык (хотя им далеко до числа китайцев, изучающих английский). Все ведущие мировые СМИ представлены в Китае, что означает: когда Китай появляется в заголовках газет – а это происходит почти каждый день, – о нем рассказывают журналисты мирового класса. Но даже лучшие и наиболее нейтральные корифеи журналистики в основном интересуются актуальными новостями – как это и должно быть. Они склонны фокусироваться на наиболее заметных или поразительных моментах – от журналистов нельзя ожидать глубоких познаний в любой теме, которую они освещают. Все больше информации о Китае поступает к нам от самих же китайцев, которые все чаще пишут и публикуются на английском. Но то, что они видят ситуацию в Китае изнутри, не обязательно означает, что они лучше понимают ее. Кроме того, сегодня у американцев также есть доступ к информации о Китае из собственных китайских государственных СМИ, которые начали агрессивную глобальную экспансию несколько лет назад. В них представлен – что неудивительно – собственный образ Китая, столь же положительный, сколь отрицательным он бывает в некоторых американских СМИ. И потому, несмотря на рост количества доступной информации о Китае, извлечь из нее рациональное зерно все еще трудно. Мы даже могли бы сказать, что у США точно такой же дефицит понимания с Китаем, как и дефицит торговли с ним.

Вот почему мы выпустили этот сборник. Мы пригласили 36 ученых, чтобы узнать, какой главный вопрос, по их мнению, американцам следует задать о прошлом, настоящем или будущем Китая. А затем предложили им ответить на этот вопрос. Каждый из наших авторов – эксперт, опирающийся в своей работе на десятилетия исследования и анализа этих фундаментальных вопросов. Они всесторонне обдумали свои вопросы и возможность кратко изложить наиболее актуальные проблемы, признавая при этом их многогранность.

Вошедшие в эту книгу статьи несут в себе несколько ключевых посланий о прошлом, настоящем и будущем Китая. Главное в его прошлом – история, в настоящем – многогранность, в будущем – стоящие перед Китаем вызовы.

Сегодняшний Китай – совершенно новая страна? Или же прошлое все еще играет для него некую роль? Можно легко возразить: история в современном Китае не имеет значения, невероятные преобразования последних сорока лет говорят о том, что Китай полностью устремлен в будущее, а отход Коммунистической партии Китая (КПК) от генеральной линии означает, что для Китая важно будущее, а не прошлое. Но такой вывод был бы слишком поспешным.

С одной стороны, Китай не так давно совершил неудачную попытку уничтожить свою историю во время Великой пролетарской культурной революции и других массовых движений маоистской эры. Сяофэй Тянь пишет в этой книге о «парадоксе стремления [Культурной революции] разрушить прошлое и создать новое общество», хотя само это движение «коренилось в прошлом». Во многих главах приводится эта или другие причины подчеркнуть важность истории. Ведь понять, почему китайский народ так негодует по поводу визитов японских лидеров в святилище Ясукуни [2] или движения за независимость Тайваня, попросту невозможно без понимания истории, стоящей за этими вопросами.

История важна еще и тем, что привлекает наше внимание к некоторым любопытным случаям преемственности, которая каким-то образом сохранилась, несмотря на столетия радикальных перемен. Питер Бол указывает, что напряженные отношения интеллектуалов и политиков – вечная особенность китайского общества, которая может помочь нам проникнуть в суть текущих политических дебатов в Китае. Родерик Макфаркухар демонстрирует, что Си Цзиньпин явно брал пример с Мао Цзэдуна, при всем их различии. Юйхуа Ван фокусируется на проблеме, с которой столкнулись – и продолжают сталкиваться – китайские лидеры в попытках сохранить власть перед лицом вызовов от могущественной элиты.

Наверное, самый веский и неожиданный аргумент, почему история важна для современного Китая, – это то, насколько серьезно воспринимает ее правящая КПК. Отсылки к истории сыграли важнейшую роль в методе, которым КПК утверждает легитимность своей власти, вплоть до того, что в 2013 году ее Главное управление выпустило документ, запрещающий публичное обсуждение «исторического нигилизма». Историческим нигилизмом этот документ на самом деле называет любое критическое суждение о собственной истории партии. КПК уже не ограничивается статусом наследницы идей немецкого философа XIX столетия Маркса – она оправдывает свое существование аргументами о наследовании, передаче и развитии пятитысячелетней истории китайского народа.