— Это была шутка. Неудачная, — ответил я, нехотя возвращаясь к воспоминаниям о том вечере. Чем больше проходит времени, тем стыд более ощутим, а желания говорить об этом все меньше. Но близкие словно сговорились и заставляют раз за разом меня обсуждать эту тему снова. — Девчонка дерзкая попалась, стала гнать на меня, обзываться. Я ее и сунул в бассейн, охладить мозги.

— Кто она?

— Понятия не имею, — покачал я головой. — Она со стороны, ее привел кто-то из знакомых Соломатиной.

— Как зовут?

— Не знаю, Дин, — положил я руку на грудь. Врать — так от души и до победного. — Ты думаешь, мне она интересна, чтобы ее имя запоминать?

Дина с подозрением окинула меня взглядом. Потом спросила:

— А дальше что было?

— Дальше я потребовал от нее публичных извинений, но вместо этого она меня послала, — продолжил я. — Я не выпускал ее из бассейна. Она оказалась слабаком, замерзла и начала терять сознание. Пришлось ее вытаскивать, вызывать скорую — воды она успела наглотаться. Теперь она в больнице, заболела. А врачи сообщили в полицию. Полиция дала втык мне. Отец тоже. Я ездил извиняться перед ней. Все.

— Извиняться? — округлила глаза Дина. — К этой корове ты еще и извиняться ездил?!

— Да, а как еще? — развел я руками. — Она пострадала, могла и заяву накатать. Мне это было не нужно. Отец вообще… Обещал упечь меня в интернат, если я не добьюсь того, чтобы она не писала на меня заявление.

— Ты серьезно? — округлила глаза она еще больше.

— Ты ведь знаешь моего отца, — хмыкнул я. — Думаешь, я стал бы шутить такими вещами?

— Не похоже…

— Ну вот. Пришлось извиниться.

— Ты ездил к ней в больницу?

— Ну а куда еще? Не домой же, — ответил я.

— А откуда ты узнал, где она находится? — свела брови вместе Дина. Ей надо дознавателем идти работать, ее-богу! Такая хватка бульдожья пропадает… — Вы что — все-таки как-то связь поддерживали?

В мозгу всплыл контакт с именем «Антон», который я не удалил, и куда действительно писал смс… Но Дина никак об это не узнает, даже если залезет в мой телефон — история переписки стерта. А значит, моя совесть может быть чиста.

— Не я узнал, — сказал я ей. — А отец сам навел справки, вручил мне адрес и подношения для нее, и отправил меня в больницу.

— Ты еще ей что-то подарил? — оторопела Дина. — Зачем? У тебя из-за этой дуры столько проблем возникло, а ты ей подарки таскаешь? Да лучше бы она утонула совсем!

— Дин, — взял я ее за плечи и развернул к себе. — Давай ты не будешь истерить и выносить мне мозг из-за полной чуши. Я же тебе сказал: мне она безразлична. Я даже имени не запомнил. А адрес больницы мне дал отец, как и купил заранее пару книг — не ехать же с пустыми руками, так не принято.

— Так если тебе отец дал адрес больницы, то там и имя должно было быть, — посмотрела она на меня. — Как же иначе ты бы ее нашел?

Вот черт… Ляпнул, не подумав. Действительно, как бы я смог ее найти, не зная имени?

— Ты врешь мне, Архип, — грустно сказала Дина. — И я пытаюсь понять, зачем…

— Ну было там имя, — пожал я плечами, стараясь держать лицо до конца. — Но я уже не особо помню его. Ольга, кажется.

Снова ляпнул то имя, какое первым на ум пришло. И это было имя подружки Снежинки… Имя же самой Снежинки мне называть почему-то не хотелось.

— Динка, ну хватит тебе, — улыбнулся я ей, притягивая ее к себе ближе. Есть отличный способ сделать ее добрее и молчаливее — заткнуть рот поцелуем. — Не нужна она мне. Я просто накосячил, и извинился за это. Все. Конец истории. Заявление она обещала не писать, значит, можно спать спокойно.

— Значит, ты ей понравился! — заявила она, уворачиваясь от моих губ.

Я же прыснул со смеху. Вспомнил лицо и фразы Снежинки. Я ей мог понравится только в случае, если бы предложил стать ей мишенью для дротиков. Не иначе.

— Да брось ты, — сказал я. — Она просто прекрасно поняла, что мой отец — не простой смертный, и не стала связываться.

— Нет, просто ты красивый, и ей понравился! — не сдавалась Динка, упираясь в мою грудь руками. Но я сильнее.

— Раз красивый — тогда целуй, — сказал я ей. — Я весь такой красивый, всем кругом нравлюсь, но эта приятная обязанность только для тебя!

— Плут! — мягко шлепнула меня она по плечу, а потом сама потянулась к губам.