Головка члена скользнула в мои гладкие стенки, и потрескивание огня было похоже на фейерверк, взрывающийся в моих ушах. Я схватила его за задницу, и мне пришла в голову мысль, что в какой-то момент он снял трусы, но я была в таком безумии, что даже не заметила этого. Он вошел в меня до самого основания, и из моего горла вырвался протяжный стон.

Он погрузился глубоко. Боже, невероятно глубоко.

Мое сердце переполняли чувства, кости превратились в теплый воск, а киска восхитительно плотно обхватывала его твердость.

Он обхватил мою голову руками и начал входить в меня, начиная с медленных ударов, от которых таяло сердце, позже переходя на более быстрый темп. С этого момента все, что я могла делать, это чувствовать: его обжигающее тепло вокруг меня, его резкие гортанные звуки, переплетающиеся с моими тихими всхлипами и криками. И извивание, бесстыдное извивание. Я была как рыба, выброшенная на сушу. Но мне не нужен был воздух, мне нужен был он. Я хотела большего: больше его, больше ощущений, больше трения.

Когда я приблизилась к освобождению, то выругалась и забилась в его объятиях, но вместо того, чтобы позволить мне кончить, он сбавил темп. Делал это снова и снова. Его член обрабатывал мою киску с таким мастерством и фамильярностью, что я была потрясена и уничтожена. Зрение затуманилось, несмотря на то, что глаза были широко открыты, уставившись в потолок.

— Лука, пожалуйста, позволь мне кончить, — выдохнула я, задыхаясь, когда головка члена погладила сокровенное местечко внутри меня.

— Бл*ть! — прорычал он, словно до этого момента сдерживался. Его бедра дернулись, как и мои, когда я разлетелась на миллион крошечных осколков.

Он продолжал трахать меня, его движения, хотя и отрывистые, были безжалостными. Теперь я поняла, почему французы называли это маленькой смертью. Потому что меня больше не существовало. Ни тела, ни разума, ни остального мира. Я превратилась в поток чистого блаженства, связанного со всем во Вселенной.

Его бедра прижались к моим, выплескивая каждую каплю экстаза, пока он не рухнул на меня со стоном.

— Поверить не могу, что ты платишь мне за это, — прошептала я. В тот момент я поняла, что если бы знала, что секс с ним может быть таким, я бы встала на колени и умоляла бы взять меня.

На секунду он замер, затем поднял голову и усмехнулся.

Я в шоке уставилась на него. Боже, как же он прекрасен, когда смеялся. Так невероятно красив. Из меня вырвался тихий ответный смешок. Обхватив его руками, я прижала его к себе, стиснув ноги вокруг его талии. Это было то, что я не должна была осмеливаться делать, но мне уже было все равно.

Лука не протестовал, поэтому я закрыла глаза и купалась в волшебстве нашего единения. Не знаю, как это произошло, но не успела я опомниться, как уже спала. Когда я проснулась, то подумала, что, должно быть, уже утро. Огонь все еще горел, и вокруг меня обвились мощные бицепсы мужчины, в котором я утонула прошлой ночью.

Осознание этого сразу же сжало сердце, и грудь стиснуло от эмоций.

Я заснула в его объятиях.

Я заснула в его объятиях.

Я почти боялась дышать. То удивление, которое я испытала, будучи так тесно прижатой к нему, каждый дюйм моей кожи, приклеенный к его, и его мягкое дыхание на моей шее. Прошлой ночью я полностью отдалась ему.

И теперь не знала, что чувствовать.

У нас все еще оставалось три недели нашей договоренности, но я остро осознавала, что если все будет продолжаться в том же духе, я не смогу уйти невредимой. Я снова осторожно вздохнула, но затем по комнате разнеслась еле слышная мелодия. С колотящимся сердцем я закрыла глаза и замерла, стараясь оставаться тихой, насколько это возможно.

Глава 29

Лука

Меня разбудил звонок моего телефона.

Сначала я не мог сориентироваться, почти не понимал, где нахожусь, и это нервировало. Поднявшись, я сразу же насторожился. Потом понял, что нахожусь в своей берлоге. Я смущенно провел пальцами по волосам.

Черт, это плохой способ начать день.

Я понял, почему все казалось таким сбивающим с толку. Впервые за очень долгое время я проснулся от тепла женского тела, обжигающего кожу, и это вызвало у меня шок. Я вскочил на ноги, подошел к телефону и приложил его к уху.

— Pronto, — ответил я по-итальянски и поднял взгляд, чтобы посмотреть на Скай (прим.: pronto с ит. — алло, я вас слушаю).

Девушка все еще спала на ковре, ее тело было слегка прикрыто толстым пледом, который я стянул ночью с одного из кресел и накрыл нас. Внутри этого уютного теплого кокона я погрузился в самый глубокий и бодрящий сон, который у меня был за последние годы. С ней. Было странно и, если честно, довольно удивительно видеть ее золотистую головку на моем ковре. И тут я почувствовал тоску. Мне захотелось, чтобы она всегда была здесь, со мной, и от одной этой мысли мне становилось не по себе.