Шрифт:
Хана потрясенно смотрит на него.
Так, значит, в ночь смерти Беа это Джо покидала виллу.
Все это время она терзалась вопросом, а это была Джо.
– Ты уверен?
– Абсолютно.
Когда Калеб смотрит ей в лицо, они оба понимают, что интерпретировали подслушанные Калебом слова одинаково.
54
Некоторое время они молчат.
Элин дышит неглубоко, ее сердце быстро колотится.
Она машинально опускает фонарь ниже, но уже знает, что там обнаружит.
Еще два камня под фотографиями Беа и Сета.
– Что это за хрень, как думаешь?
Стид с трудом выговаривает слова:
– Ну, либо кто-то так развлекался, ведя подсчет жертв, убитых на острове, либо оба случая… как-то связаны. Эти декорации… намекают на продолжение того, что началось с убийства подростков…
Она умолкает и снова смотрит на камни под снимками.
– Думаешь, смерти Беа Леджер и Дилейни могут быть связаны с делом Кричера?
Элин кивает, перемещая фонарик между двумя рядами фотографий. Их разделяет целое поколение, но они висят на стене рядом.
– Да, и если так, все мои выводы неверны. – Она подыскивает нужные слова. – Я точно уверена, каким бы ни был мотив, он не имеет ничего общего с наркотиками.
Дело в чем-то более глубоком, думает она, связанном со скалой, возвышающейся над островом. Неужели убийца зациклился на проклятии, на истории острова, самой его топографии, и на этой основе возник какой-то извращенный мотив?
Стид высвечивает фонариком фотографии Беа и Сета.
– Похоже, снимали недавно.
Она рассматривает фотографии более пристально, и становится ясно, что снимали уже на курорте. На заднем плане видно главное здание и размытые силуэты деревьев вокруг. Как и на фотографиях жертв Кричера, Беа и Сет не знали, что их снимают. Телеобъективом.
– Не понимаю, как это возможно, – продолжает Стид. – Кричер ведь в тюрьме, так?
Элин кивает:
– Получил пожизненное, но…
Она то и дело вспоминает слухи, которым не придавала значения до сегодняшнего дня.
– Что? – подгоняет ее Стид.
– Я не знаю подробностей, но помню заголовки. Все эти: «Они точно взяли того человека?» А после слышала разное. Разговоры на работе. Кричер всегда заявлял о своей невиновности, и кое-кто сомневался в приговоре.
Теперь она воспринимает эти сомнения куда серьезнее.
– Если Кричера осудили ошибочно, а смерть Беа и Сета связана с убийствами подростков, то почему сейчас, столько лет спустя? – спрашивает Стид.
– Да уж. Долгий срок.
Элин с нарастающей тревогой оглядывает пещеру, понимая, насколько они ошиблись.
Стид подходит ближе к фотографии Сета, изучает ее.
– И почему именно Беа и Сет? Думаешь, они могли знать тех подростков или между ними есть другие параллели?
– Может быть, но почерк убийцы совсем другой. У тех подростков были ножевые ранения.
– А что насчет подражателя? – спрашивает Стид. – Допустим, кто-то зациклился на деле Кричера? Или, как ты уже говорила, превратил то, что происходит на острове, в фетиш.
– Возможно. – И все же нутром она чует, что это не подражатель. – Но все это явно сделали уже давно. Фотографии жертв Кричера висят здесь несколько лет, а камни… говорят о том, как они тут появились.
Стид хмурится:
– В смысле, те, которые под фотографиями?
– Да, и тот факт, что они лежат под каждым снимком. Они напоминают скалу, но как будто… – Она пытается найти нужные слова. – С их помощью как будто вели подсчет, или это трофей, отмечающий каждое убийство. Кто бы пошел на такое, если бы не был замешан?
– Да еще везде эта пыль. – Стид обводит рукой пещеру. – И ее так много. Быть может, пещера служила мастерской.
– Где камням придавали форму?
Элин нервно сглатывает и снова смотрит на камни.
– Да. Это не случайно. Кто-то сделал это намеренно.
Элин поворачивается, чтобы взглянуть еще раз, и тут ее нога на чем-то поскальзывается, на какой-то ткани. Элин направляет фонарик вниз, и он скользит во влажных от пота пальцах.
Тусклый луч высвечивает тяжелые складки ткани, припорошенные тонким слоем пыли. Крохотные частички, которые она потревожила, кружатся и сверкают в свете фонаря. Слева хорошо виден капюшон.
Это какой-то плащ.
У Элин сводит живот, когда она понимает, что это. То, что олицетворяет этот плащ, связано со всем остальным.
Жнец.
Обычно его изображают в темном плаще с капюшоном. Метафора смерти и темноты, которые он несет с собой.
Неужели это часть бредовых представлений убийцы?
Для серийных убийц такое в порядке вещей – они примеряют на себя роль могущественной божественной сущности и убеждены, что имеют право решать, кому жить, а кому умереть.
Она в ужасе понимает, что тот, кто надевал этот плащ и несет ответственность за все эти смерти, совсем недавно был здесь и не только тщательно прикреплял к стене фотографии, но и придал камням зловещую форму и положил под каждой. От этой мысли к горлу подступает тошнота. Элин размышляет о пыли, которую она заметила у губ Сета, а Мике нашел во рту Беа. Неужели убийца засовывал камни в…