Шел очень осторожно. Если в восточной части можно было позволить себе определенные вольности, то здесь… Лучше сразу подставить горло зомбаку или нуси.

Меч катал по своему сребристому и гладкому клинку скромные желтоватые отблески; когда-то рыжее пламя фонаря теперь больше напоминало светлячка, бьющегося в стенки банки; страх накатывал волнами, но я всеми силами гнал его прочь. Бояться и уже тем более паниковать пока было рановато. Все мрачные думы — прочь из головы! Только цель. Только материалы, необходимые безумному алхимику для строительства портала. Ну и рычаг, разумеется.

Я уловил знакомый и ясный звук: металл врезался в камень. Остановился, чтобы в точности определить направление пути. Широкий тоннель, где я сейчас находился, расходился рукавами в четыре стороны.

Бздынь-бздынь! Бздынь-бздынь! — эхо гоняло лязг и срежет по левому тоннелю. Сомнений не осталось: именно из него и доносились звуки.

Очередной подземный ход круто брал вниз. Тут было очень сыро, и черные камни стен и пола блестели, словно намазанные маслом. Я знал, куда меня приведут несмолкающие звуки — к диггерам. Именно их кирки сейчас без устали крушили стены подземелья, пуская легкую дрожь по тоннелю. Среди всех обитателей западного подземелья диггеры представляли наибольшую опасность. У зомби и мумий мозги давно сгнили, превратились в труху, в кашу. Но… диггеры. Диггеры были умнее и не утратили инстинкта самосохранения. Подземные нуси тоже попортили мне нервы, но их всегда можно было успокоить парой арбалетных болтов. Против толстокожих, как кроглы, диггеров дальнобойное оружие было совершенно бесполезным. Я проверял. Понадобился полный колчан, чтобы утихомирить всего лишь одного гхота.

Звуки не стихали, становились гуще. Я приближался к месту раскопок. Пришлось еще притушить фонарь. До искры, чтобы не выдать себя преждевременно. Я прижался к стене и пошел вдоль нее — на ощупь, на звон кирки, врезающейся в камень. Прохладная стена холодила ладонь; камни под кончиками пальцем были гладкими и влажными. После каждого стука по тоннелю пробегала ощутимая дрожь.

Я полностью загасил фонарь и пригнулся, заглядывая в большую пещеру, освещенную масляной лампой. Огромные тени, словно призраки, колыхались на месте раскопок, поднимая и опуская длинными руками кирки. Диггеры спокойно продолжали крошить камень. Моего появления никто не заметил, и это было прекрасно. А вот то, что диггеров было трое, — не очень. Если фактор внезапности не сработает, то даже не представляю, что с ними делать. Выйти с диггером один на один — нестрашно. Но бросить вызов сразу троим… Трое диггеров — это три тяжелые острые кирки, с которыми они обращаются лучше, чем я с лезвием Аиолор.

Я пошарил рукой в сумке, нащупал вспышку и вновь окинул пещеру внимательным взглядом. Гхоты все еще не чуяли моего присутствия. Они носили черные плащи с капюшонами, лица от подбородка до носа прятали под плотными тряпичными масками, а глаза — под широкими и толстыми линзами.

Диггеры трудились усердно; кирки со звоном вколачивались в твердую плоть пещеры, высекая искры; со скрежетом крошились камни. Никто из гхотов все еще не подозревал о моем присутствии, никто не смотрел в мою сторону. А мне нужно было, чтобы они посмотрели, причем все разом. Иначе последнюю вспышку я потрачу зря.

Осторожно переступил камень, о который в прошлый раз так тупо запнулся. Глубоко вдохнул и выдохнул, настраиваясь на неравный бой.

Я и вспышка против трех уродов с тяжелыми и острыми кирками.

— Эгей!!! — крикнул я, одновременно швыряя стекляшку.

Вспышка, способная, казалось, рассеять тьму самой преисподней, мелькнула в воздухе и звякнула об пол пещеры. Я зажмурился, но даже сквозь сомкнутые веки ощутил, как меня накрыло волной яркого свечения, словно в подземелье взошло солнце.

Крики и стоны заметались в пещере. Вместе с диггерами, застигнутыми врасплох. Действовать надо было быстро. И, распахнув глаза, я бросился в атаку — сквозь угасающее свечение.

Ближайший ко мне диггер был обезоружен. Он схватился обеими руками за лицо и царапал линзы, видимо, не понимая причину внезапной слепоты; его кирка валялась рядом. Гхот противно визжал и беспомощно кружился вокруг собственной оси, словно собака, бегающая за своим хвостом.

Легкая добыча. Я с разбегу вогнал клинок ему в грудь — по самую рукоять. Из раны брызнул серый пепел и заструилась тьма. Не дожидаясь, пока враг обратиться в ничто, я выдернул меч и понесся к следующему противнику. В отличие от предыдущего диггера, этот, все еще ослепленный, не расстался с киркой и беспорядочно размахивал ей из стороны в сторону, напрасно взбивая воздух.

Возможно, он уже что-то видел — какую-нибудь тень, прыгнувшую к нему. Но это его не спасло. Клинок рассек брюхо, и из расползшейся прорехи дунуло черным зловонным дымом и пеплом — словно маленький вулкан ожил и решил пошалить. На мгновение стало тяжко дышать.

Вырвавшись из ядовитого облака, я рванулся в сторону последнего диггера, который уже успел очухаться. И явно настраивался на драку, угрожающе сжимая кирку обеими руками.

Рыча и фыркая, как разъяренный зверь, он встретил меня взмахом кирки. Причем встретил так, словно думал, что я продолжу нестись на него, как бык, то есть никуда не сворачивая и не останавливаясь. Острие кирки горизонтально прогудело в шаге от меня. В ответ я ударил сверху, как бьют топором во время рубки дров, но диггер успел выставить кирку. Злая сталь моего клинка и упрямое железо кирки диггера встретились над его головой. Со звоном. С искрами.

Диггер был силен. Не очень ловок, но силен. Я ощутил, как ведет мой меч под напирающей мощью кирки. Пришлось отскочить и отмахнуться мечом почти вслепую. Мне не повезло. Диггеру тоже. Мы оба промахнулись.

Диггер зарычал и, топая своими огромными сапогами, как слон, опять пошел на меня. Ярость сделала его глупым, застилая взор не хуже вспышки. Кирка взметнулась над его головой, чтобы обрушиться на меня всей своей тяжестью. Я легко, почти играючи ушел в сторону, а тяжелое оружие впилось огромным гвоздем в здоровенный ящик, где благополучно и застряло.