Он выслушивает, не проронив ни слова. Только что-то записывает себе в блокнот.

— Ну вот, — в конце произношу я. — На днях приезжает дед и как дальше что будет, большой вопрос. Я не хотел бы, чтобы мой сын потерял шансы на наследство. Это правда.

— Понимаю, — произносит строго Тигран. Закрывает блокнот и смотрит мне прямо в глаза. — Смотри, Мэт, тут все неоднозначно. С одной стороны, да, Данила наследник. Ведь он родился от дочери сына деда. Но, учитывая нюансы вашей ситуации, могут возникнуть сложности.

Я внимательно слушаю Тиграна, а он продолжает:

— Ребенок Стеллы и Виктора будет иметь преимущества. Во-первых, он рождён не от внучки, а от сына. То есть его родство ближе. А, во-вторых, он будет рождён от представителя семьи мужского рода. Понимаешь?

Молча киваю.

— И что же? Никаких шансов? Но ведь Данила — потомок. Наследник.

— Все так. Но окончательное решение за дедом, — пожимает плечами Тигран. — Он в курсе?

— Нет. Пока не знает ни об одном из наследников.

— Представляю его шок, когда он узнает, — усмехается Тигран. — Но ничего, он у вас, вроде, крепкий. Но все равно, вы как-то аккуратнее с такими новостями.

— Да это понятно.

Обсудив ещё кое-какие моменты, мы прощаемся и я выхожу из кабинета Тиграна. У лифта встречаю ту самую девушку, которая убежала на обед. В руках у нее какой-то пакет. Хм, наверное, сюрприз для Тиграна.

Тигран — хороший адвокат. Нет, не хороший, он лучший. Но вот с женщинами он ведёт себя, хм, как бы сказать, не по-джентельменски. Он считает, что созданы они для одного, и пока ни одной не удавалось убедить его в обратном.

Но что-то в этой молоденькой, невысокой девчонке заставляет меня думать, что Тиграну придется изменить свое мнение.

Выйдя на улицу, набираю Лину.

— Мы с Даней погулять вышли, — говорит она. — Здесь, у тебя во дворе.

— У нас, Лина, — поправляю ее, — у нас. Я еду к вам. Дождитесь меня.

По пути домой размышляю о том, что Даня может не получить ничего. Я знаю деда. Меняет ли это что-то?

Нет.

Пусть так.

Я люблю Лину. Люблю Даню.

Осталось лишь им об этом сказать. Я так долго тянул с этим. Все ждал подходящего момента. Пора.

Во дворе на лавочке сразу же замечаю фигурку Лины. Какая же она, всё-таки, красивая. А где Данила?

Вижу, что он копошится в песочнице.

Я подхожу к Лине со спины и кладу на плечи руки.

— Мэт, — она оборачивается и трётся щекой о мою ладонь. — Все в порядке? Тебя долго не было.

— Решал кое-какие вопросы, — сажусь рядом с ней. — Как Данила?

— Хорошо. Ты знаешь, он сегодня задал мне один вопрос и я не знала, что ответить ему, — произносит она, глядя на сына.

— Какой? — приобнимаю ее за плечо.

Лина отвечает не сразу. Не сводит глаз с Данилы. Потом поворачивается ко мне.

— Он спросил, можно, чтобы ты был его папой, — говорит, глядя мне в глаза. — Как будто у меня разрешения спросил.

Вижу, что глаза ее становятся влажными. Она отворачивается.

Крепче прижимаю ее к себе.

— Мэт, — шепчет она, — так тяжело. Правда.

— Я знаю, маленькая моя, знаю. Скоро все кончится. Мне самому не терпится рассказать Даниле. Давай сегодня? Я хотел сделать тебе сюрприз. Давай и ему сделаем?

— Какой сюрприз? — Лина поднимает голову и смотрит на меня.

Я вдыхаю и произношу, наконец, то, что давно хотел сказать:

— Я хочу, чтобы ты вышла за меня замуж, Лина, — беру ее ладони в свои и прижимаю к губам. — Ты выйдешь за меня? Станешь моей навсегда?

Вдруг Лина резко оборачивается, дергает свою руку и вскакивает со скамейки.

— Даня! — кричит она. — Даня!

Я тоже встаю и смотрю туда, куда устремлен взгляд Лины.

Сука.

Стелла ведет Данилу за руку. Они уже у самой дороги. А там стоит машина.

Я порываюсь бежать, но вдруг глухой удар сзади. Пытаюсь обернуться и не могу.

Падаю камнем на землю. Все, что получается сейчас, это приподнять голову. Я буквально заставляю себя это сделать через силу.

— Лина, — шепчу. — Лина. Данила.

А Лина уже вовсю бежит к Стелле с нашим сыном. Она догоняет их у дороги, по которой снуют туда-сюда автомобили.

Лина хватает Данилу, пытается забрать его. Стела вцепляется в руку Лины.

Я опять пытаюсь встать. И опять безрезультатно. Озираюсь по сторонам в поисках помощи, но, как назло, все куда-то как испарились. Никого.