— Ты все правильно написал в своем меморандуме самодержцу, я бы так не рискнул даже в своем нынешнем статусе.

— Великий князь Владимир Александрович написал еще хлеще, как ты знаешь — нужно встряхнуть императора, а если он не поймет, то престол может занять кто-то более достойный! И очень скоро…

Фок встрепенулся — в том, что сколачивается альянс из членов Фамилии, генерал чувствовал из разговоров между наместником и адмиралом. Сейчас они общались вполне по-родственному, тепло, что раньше представить было невозможно. Это не могло не насторожить, особенно когда за недоговоренными словами эти два брата обменивались весьма выразительными, красноречивыми взглядами.

Сложилось впечатление, что за этими обмолвками скрывается что-то серьезное — поминая старого фельдмаршала, они оба говорили о нем как о соучастнике, а это означало, что к одному из «Александровичей» примкнул весь клан «Михайловичей», и, возможно «Николаевичей», уж больно с ними стал чаще шушукаться августейший инспектор кавалерии. Ситуация походила на заговор, причем вступивший в завершающуюся стадию подготовки.

— Надеюсь на это, — по возможности нейтрально произнес Фок, делая вид, что ни о чем не догадывается. Однако номер не прошел — адмирал только рассмеялся, причем искренне.

— Как только твое высочество станет величеством, а это произойдет через шесть с половиной месяцев, ты сам будешь делать все возможное, чтобы закрепить страну за своей династией. И будешь задумываться, как связать ее прочными узами с теми, кто гарантирует ее благоденствие. А тут придется выбирать сторону обязательно, иного быть не может!

Вот теперь взгляд Алексеева стал настолько серьезным, что все встало на свои места — требовалось дать ему четкий и недвусмысленный ответ, причем без промедления.

— Да с тобою я давно, в одной лодке сидим, так к чему эти тайны мадридского двора. Говорил же тебе не раз…

— Да знаю, — усмехнулся адмирал, — но кто ведает, может быть у тебя вскружиться голова, ваше величество. Считай признание «северных Цин» будет сделано всеми значимыми странами, и тебе начнут льстиво пописывать дипломаты, министры и монархи. Ты ведь не азиат, с тобой дружить никому из августейших особ не зазорно, и про консорта в глаза не скажут...

— Но будут о том постоянно думать!

Теперь Фок отвечал с ухмылкой, и оба приятеля засмеялись. Но как-то невесело, недаром говорят, чем больше власти получаешь, тем меньше места для искренности остается.

— Не знаю, что случится, но союза с Англией у нас никогда не будет. Как и с Францией — они займут свое место, ишь — вздумали указывать, что нам делать, а что нельзя. Союзники, мать их!

Алексеев выругался, словно черту под чем-то подвел, жирную. И тут же крест-накрест перечеркнул, подводя итоги. Адмирал ведь прекрасно знал, чем закончатся для Российской империи игры в «Сердечное Согласие» — думала свинья, что волки ее на ужин позвали, только не знала хавронья, что сама станет для серых ужином.

Фок понимал, что игры пошли крайне серьезные — привычная для него история стала изменяться прямо на глазах. Россия начала побеждать в войне с японцами, флот страны Восходящего Солнца на две трети сокращен, армия отброшена с потерями за Ялу, и теперь наступает время для вторжения в Корею. Внутреннее положение вроде устойчивое, про попа Гапона не слышно, «Кровавое воскресенье» не состоялось. Террористы, правда, постреливают, но так они финансируются из-за «бугра», а революционеры нашли для себя надежное пристанище во Франции и Англии.

Тут бы самодержец любой должен был бы задуматься, стоит ли «амуры» затевать с такими «союзниками», но, видимо, денежные интересы свою роль сыграли. Причем, элиту откровенно купили вместе с потрохами — на отдых во Францию многие ездили как по расписанию. Ничто в мире не меняется — ровно через столетие та же картина — счета в английских или французских банках, дети на обучении в Кембридже или Сорбонне, только Америка добавилась с банками ФРС и Гарвардом с прочими заведениями.

Ничего в мире не меняется!

— Ты знаешь, Евгений Иванович, я тут одну вещь вспомнил, слушал в свое время одного экономиста перед самым отбытием сюда. У нас ведь денег на развитие экономики недоставало, а всю прибыль за рубеж вывозили, несмотря на войну. Вся финансовая система в руках заокеанских ставленников, думаю, и они сейчас серьезное влияние имеют благодаря займам. Ведь известно, кто девушку оплачивает, тот ее и танцует!

— Есть такое, купоны с займов стригут, — фыркнул адмирал, но было видно, что сравнение империи с «содержанкой» ему сильно не понравилось. — Ты что имеешь в виду?