— Слушаю, — сказала она. — Леля, это ты? Здравствуй, дорогуша. Когда твоя свадьба? Как не выходишь замуж?! Да что ты говоришь! Вот гад! Я просто не понимаю, что он нашел в этой старой кошке… Да… да… Ну, и черт с ним. Если он мог предпочесть тебе эту ресторанную дрянь…

Ольга Павловна подошла к Нине. Осторожно взяла у нее телефонную трубку и положила на рычаг.

— Извините, пожалуйста, — тихо сказала она, — но ребенок это не должен слышать.

— Но Наташа еще маленькая и ничего не понимает, — возразила Нина.

— Да, пока не понимает, — шепотом произнесла Ольга Павловна, — но если будет это часто слышать, то начнет понимать… Ни в коем случае нельзя, чтобы такие разговоры доходили до ее слуха.

Снова раздался телефонный звонок. Нина взяла трубку и, покрасневшая, нервно сказала:

— Да, Леля, нас разъединили. Знаешь что — завтра в институте встретимся и поговорим. Пока, Лелечка.

После того как Наташа, пообедав, легла спать, Ольга Павловна подошла к ее родителям и застенчиво произнесла:

— Извините, пожалуйста…

Супруги вздрогнули. А Коля, затравленно взглянув на Ольгу Павловну, страдальчески произнес:

— Да, слушаю вас.

— Мне кажется, что у Наташи есть способности к рисованию, — задумчиво произнесла Ольга Павловна. — Я вас попрошу купить ей альбом для рисования и сделайте ей маленький столик, на котором она будет рисовать, и открыток ей покупайте побольше. Для начала покупайте ей открытки с растениями, птичками и зверюшками.

— Будет сделано… — глубоко вздохнув, произнес Коля.

Когда через месяц Василий Иванович пришел в гости, Коля сказал ему:

— Ну, дядя, и няню вы нам выдали. Она нас буквально терроризирует.

— Не может быть! — воскликнул Василий Иванович. — Ольга Павловна такая робкая…

— Она нас тер-р-ро-ризирует, — повторил Коля. — Во-первых, в комнате не позволяет курить, не дает сказать слова, которое ей не нравится. Кидается на знакомых, когда приносят игрушки… Тер-р-ро-ризирует…

— Ну, тогда увольте ее, — растерянно произнес Василий Иванович.

— Попробуй уволить! — воскликнул Коля. — Попробуй уволить, когда девочка поздоровела, повеселела, попробуй уволить, когда Наташенька хорошо ест, хорошо спит, стала послушной… Попробуй уволить, когда она с таким увлечением рисует, попробуй уволить, когда она свою няню очень любит… Пойдемте, дядя, на балкон покурим.

Корзина грибов

Валентин Павлович приехал в санаторий утром. Комнату ему предоставили уютную, солнечную. Он аккуратно разложил свои вещи, погулял и пошел обедать.

Войдя в столовую, Валентин Павлович услышал, что его зовут, и увидел сидящих в углу за столом профессора Николая Ивановича с женой и старшего преподавателя Сергея Викторовича.

— Специально для вас есть хорошее место за нашим столом, — сказал профессор.

— К нам, к нам! — чирикнула его жена.

Сергей Викторович также дружелюбно кивнул головой.

Валентин Павлович раскланялся, сел за стол и спросил:

— Как вы отдыхаете?

— Санаторий хороший, — ответил профессор, — да вот здоровье, увы, неважное.

— Может быть, при хорошем отдыхе наладится, — утешил его Валентин Павлович.

— Может быть, может быть, — понурился профессор, — но пока похвастаться здоровьем не могу. И голова болит, и не нравится мне сердце…

— А у меня нервы… — пискнула его супруга, — и тоже голова болит.

— Меня мучает бессонница, — вздохнул Сергей Викторович, — и упадок сил. А вы как себя чувствуете?

— Вроде ничего, — ответил Валентин Павлович, — правда, устал… А так, в общем, ничего…

После обеда все четверо пошли прогуляться.

У цветочной клумбы они встретили медленно идущую, опрятно одетую, аккуратно причесанную старушку.

— Ольга Андреевна, добрый день, — приветливо поздоровался с ней профессор, — как самочувствие?

— Неважно, Николай Иванович, неважно. Головокружение, слабость.

— А доктор что сказал?

— Что он может сказать… Ах, Николай Иванович, ведь доктор свое здоровье мне не может отдать.

К ним подошел мрачного вида отдыхающий и пробасил:

— Ну, как дела?

— Болеем понемногу, — ответил профессор.