В непосредственной близости от городища находится монументальный мавзолей Бабиш-Мулла 2, а на некотором расстоянии — погребальные сооружения разных типов (табл. 6, 1; 8, 2).

Урочище Баланды расположено в 40 км к юго-востоку от Чирик-Рабата. Его центральный комплекс включает три памятника: небольшую крепость Баланды 1, прилегающее к ней поселение и два погребальных сооружения — Баланды 2 и 3.

Баланды 1 (Толстов С.П., 1962б, с. 172, след.). Прямоугольное в плане укрепление (80x130 м), окруженное стенами из сырцового кирпича, сохранившимися местами на высоту до 3 м. По углам и вдоль длинных стен расположены неглубокие полукруглые башни со стреловидными бойницами (табл. 6, 7–9). Вход в укрепление находился, очевидно, в северо-западной стене. На памятнике были проведены небольшие разведочные раскопки, позволившие заключить, что Баланды 1 — большой укрепленный дом, в комплексе которого было несколько парадных, украшенных цветной штукатуркой помещений.

По керамическому материалу памятник относится ко второму этапу существования чирикрабатской культуры.

С севера и северо-запада к укреплению примыкает поселение, состоящее из отдельных домов (табл. 6, 7, 8).

Укрепление Сенгиркала расположено в урочище Баланды, в 7 км к юго-западу от центрального комплекса (табл. 6, 6). Это большой дом-усадьба, почти квадратный в плане (32x31,5 м), ориентированный углами по сторонам света. На поверхности довольно четко видна внутренняя планировка. Вокруг центрального помещения или двора (15x18 м) по внутреннему периметру стен дома расположены правильные ряды помещений. Высота развалин местами достигает 4 м. Рекогносцировочными раскопками в 1972 г. вскрыто несколько жилых и хозяйственных помещений, материал которых позволяет относить дом-усадьбу к наиболее позднему, третьему этапу существования чирикрабатской культуры.

На северной периферии чирикрабатской группы расположена еще одна небольшая крепость Кабулкала, или Чагырлы 1 (табл. 6, 5). Она находится в 155 км к юго-западу от станции Джусалы и в 45 км к северу от Чирик-Рабата. В плане крепость имеет вид неправильного прямоугольника (55x50 м). Стены ее, сложенные в нижней части из пахсы, а с уровня бойниц — из сырцового кирпича, сохранились местами на высоту до 4–5 м. Стреловидные бойницы (с ложной стрелкой) расположены в два ряда в шахматном порядке, расстояние между ними около 2 м, башни отсутствуют. В юго-восточной стене находится предвратное сооружение, возможно с пандусом. По подъемному материалу памятник относится к чирикрабатской культуре — бабиш-муллинскому комплексу. Но здесь встречается уже и джетыасарская керамика, так как Кабулкала расположена по соседству с территорией джетыасарской культуры, памятники которой базируются в зоне Кувандарьи и других восточных староречий дельты Сырдарьи (карта 1).

Описание поселений показывает, что гигантское городище Чирик-Рабат уникально и, возможно, было наиболее древним памятником этого региона. Не исключено, что по мере того как из городища-убежища оно превращалось в постоянное поселение, стали появляться и внутренние укрепленные стены, защищавшие его.

Обычны для чирикрабатской культуры укрепленные дома-усадьбы площадью от 1000 кв. м до 1 га (Сенгиркала, Кабулкала, «Большой дом» Бабиш-Муллы 1, Баланды 1 и, возможно, Чирик 3), располагавшиеся в центре оазиса, чаще всего по соседству с монументальными погребальными сооружениями. На Бабиш-Мулле 1 такой укрепленный дом включен в качестве основного и центрального элемента в систему крепости, уникальной по конструктивным приемам в этом районе. В отличие от остальных укрепленных домов-усадеб, имевших, как правило, застройку вдоль стен, вокруг центрального двора или помещения, планировка «Большого дома» Бабиш-Муллы 1 отличается осевой анфиладой помещений, начинавшихся от входа, обрамленного двумя массивными ложными башенками. Вскрытая часть планировки в восточной половине дома дает основание считать, что здесь строился большой парадный комплекс для приемов или особых церемоний. Принцип планировки этого комплекса характерен для ахеменидской архитектуры парадного типа и восходит еще к дворцу приемов Кира в Пасаргадах (Francovich G. de, 1966, p. 201 а. о.). Наиболее близким по планировке бабиш-муллинскому комплексу представляется дворец приемов сокровищницы Персеполя, с которым уже сопоставлялась планировка части дворцового здания на городище Калалыгыр 1 в Хорезме (Schmidt Е.F., 1939, Fig. 11; 1953; Рапопорт Ю.А., Лапиров-Скобло М.С., 1963, с. 145). Точка зрения Ю.А. Рапопорта, что Калалыгыр 1 является недостроенной резиденцией ахеменидского сатрапа в Хорезме, убедительно обоснована. Знаменательно также, что с концом ахеменидской эпохи связано строительство резиденции сатрапа и на Арин-берде в Армении (Оганесян К., 1961; Тирацян Г.А., 1964, с. 64–78), где был большой гипостильный зал, подражавший парадным ахеменидским залам.

Представляется, что и постройку «Большого дома» Бабиш-Муллы 1 можно рассматривать в ряду позднеахеменидских сатрапских резиденций, строительство которых было предпринято, вероятно по единому принципу, в самых северных сатрапиях Ахеменидской державы незадолго до ее крушения. Только с включением территории низовьев Сырдарьи в состав Ахеменидской державы можно связывать появление здесь в IV в. до н. э. монументальных сырцовых построек, гончарного комплекса керамики, находящего себе аналогии в южных районах Средней Азии (Согд, Парфия и, возможно, Бактрия), окраинных земледельческих областях державы Ахеменидов на востоке. Таким образом, археологический материал как будто бы позволяет локализовать одну из поздних сатрапий Ахеменидекого государства на крайнем северо-востоке его владений, на землях полуоседлых скотоводов в древней дельте Сырдарьи.

Следует отметить главные черты строительной техники и архитектуры чирикрабатских памятников. Основным строительным материалом были сырцовый кирпич и пахса (битая глина). Довольно часто встречается комбинированная кладка из этих материалов. Иногда пахса образует основание стен, но чаще ряды пахсы чередуются с несколькими рядами кирпичной кладки. Сырцовый кирпич представлен достаточным разнообразием форм и размеров: квадратный, прямоугольный и трапециевидный (в сводах). Каких-либо веских оснований для хронологического разделения строительных материалов нет. В бесспорно ранних постройках «донжона» Бабиш-Муллы 1 встречается квадратный кирпич стандарта 45x45x10 см и прямоугольный — 40–45x31-38x10–12 см. Клинчатый трапециевидный кирпич сводов при высоте 45 см имеет основание 26–30 см и верхнюю грань 32–36 см. Но в большинстве памятников квадратный кирпич в основном следует стандарту 40x40x10 см (Баланды, укрепления и жилые постройки Чирик-Рабата, Бабиш-Мулла 2). Прямоугольный кирпич как будто бы твердого стандарта не имеет. Однако можно отметить, что кирпича с соотношением сторон 1:2 в постройках на Жаныдарье нет. Чаще всего встречается кирпич, близкий к стандарту 50x30 см (круглое погребальное здание Чирик-Рабата, Чирик 2 и Асар), но во многих случаях при одной стороне кирпича, близкой или равной 30 см, другая варьирует от 40 до 45–48 см. Подобные строительные материалы известны на юге Средней Азии с конца эпохи бронзы (Сарианиди В.И., 1977, с. 123, 126; Аскаров А.А., Альбаум Л.И., 1979, с. 19, 24; Массон В.М., 1959, с. 14, 34, 70), а также в мавзолеях Тагискена и джетыасарских постройках. Но в античных памятниках прямоугольный кирпич стандарта, близкого к 50x30 см, неизвестен. Отсутствие сколько-нибудь значительных материалов по строительству и архитектуре ахеменидской эпохи на юге Средней Азии не дает возможности определить истоки приемов и форм, прослеженных в памятниках чирикрабатской культуры. Правда, керамический комплекс позволяет предполагать, что это были районы юга Средней Азии, а не более удаленные. Лишь в трех жаныдарьинских памятниках встречены сводчатые перекрытия: в «донжоне» Бабиш-Муллы 1, мавзолеях Бабиш-Муллы 2 и Баланды 2. Своды были одинарные и двойные. Обычно они клались наклонными поперечными отрезками, чаще всего из клинчатого кирпича, применялась также расклинка крупными кусками керамики. Кривые сводов, как правило, трехцентрового построения, высокого подъема. Стены и своды покрывались глиняной штукатуркой. При пересечении сводов в анфиладах пересекающихся помещений или коридоров они рассекались на изолированные отрезки стенами, в которых делались арочные проходы. Все арки сооружались в уровне ниже пяты свода.

Сооружение мощного предвратного комплекса («донжон» Бабиш-Муллы 1) восходит к строительной традиции, возникшей в Средней Азии еще в эпоху бронзы. Там же мы находим первые полукруглые и прямоугольные башни в оборонительных стенах (Массон В.М., 1981, с. 30, след., рис. 11; Сарианиди В.И., 1977, с. 34, след.). Широко применявшийся еще на Древнем Востоке прием оформления монументальных зданий пилястрами также получил широкое распространение в Бактрии в эпоху бронзы (Сарианиди В.И., 1977, с. 42–50).

Наиболее своеобразен по архитектурному облику мавзолей Баланды 2, где центральный круглый зал, заключенный в обвод анфилады сводчатых помещений, разделенных на две изолированные части, перекрыт ложным куполом. Оригинальна и обработка внешней поверхности стены памятника — треугольными выступами.

При сравнении строительно-архитектурных приемов чирикрабатских памятников с материалами из соседнего Хорезма обращает на себя внимание довольно значительное различие их, проявляющееся как в строительном материале (в Хорезме архаического периода есть прямоугольный кирпич только стандарта 50x25 см, отсутствующий в низовьях Сырдарьи), так и в конструкциях (на Кой-Крылганкале своды иного построения, нет предвратных построек типа «донжона» Бабиш-Муллы 1, большим совершенством и разнообразием отличаются фортификационные сооружения Хорезма). В то же время строенные бойницы крепостной стены «цитадели» Бабиш-Муллы 1 напоминают бойницы Джанбаскалы (Толстов С.П., 1948а, с. 88, след.), но они гораздо примитивнее последних. Не исключено, что прототипом для тех и других послужили фортификационные сооружения Бактрии, где аналогичные формы зафиксированы в оборонительной стене Балхского оазиса античного времени, там же встречены и ложные «стрелки» бойниц, известные и в чирикрабатских памятниках (Пугаченкова Г.А., 1976, с. 137–140). Все это свидетельствует о том, что строительство монументальных зданий и крепостных сооружений на Жаныдарье велось скорее всего с помощью мастеров и ремесленников из южных районов Средней Азии, а влияние Хорезма могло быть минимальным. Аналогичная картина фиксируется и по керамическим материалам.