— Блегон? — сверху донеслось хрюканье, наверное Тетракис смеялся. — А ты посмотри вверх!

Свет с одной из машин метнулся к потолку и высветил висящую мешком человеческую фигуру. Она болталась в петле на стреле одного из многочисленных кранов.

— Он спятил! — донеслось из толпы.

— Снимите его кто-нибудь!

— Да пусть орёт!

— Да Блегона снимите!

— Выпей свои таблетки, Тетракис! Ты свинья!

Один из людей-теней сбросил капюшон, и маскировочное поле перестало размывать его лицо.

Это был бледный светловолосый мужчина с розовыми глазами, почти альбинос.

— Прекратите орать! — сказал он тоном человека, привыкшего приказывать. — Мальчишку нужно допросить как следует. Может, его специально к нам подослали?

Из толпы тут же выдвинулось с полдюжины крепких мужиков со станнерами. Личная охрана альбиноса?

— А Блегон? — спросил один из них.

Человек под потолком пещеры — если это, конечно, был человек, — висел совершенно безжизненно. Да и какая жизнь — когда висишь в петле стального троса?

— Снимем потом, — отрезал альбинос. — Это или мешок, или труп — живой так висеть не может. А знать, что тут происходит, я хочу здесь и сейчас!

В Рэма вцепилось сразу несколько рук, и только потом он понял, что надо было хотя бы домагнитку активировать, что ли?

Он опасался, что с ним не будут разговаривать. Ну или сразу убьют — от такого лёгкий доспех всё равно не убережёт, потому и не активировал. Но вот что пытать будут — не ожидал.

Повстанцы что, совсем сбрендили?

На Рэма надели тяжёлые наручники для допросов. Он читал про такие — контроль сознания, нейропатическая боль на уровне воздействия непосредственно на нервную систему. Та ещё дрянь.

Тело сразу как онемело. Ещё не от боли, просто альбинос — в его руках был пульт от наручников — включил режим контроля.

Дерен что-то рассказывал про особые состояния, позволяющие терпеть боль. И даже показывал, как дышать.

Рэм быстро, стараясь не привлекать внимания, сделал несколько резких выдохов носом и перешёл на глубокое дыхание.

В пещере было так жарко, что пот потёк даже от такого простого усилия. И дико захотелось пить.

— Имя! — требовательно спросил альбинос.

— Рэм Эффри Стоун.

«Оди-ин, два… Главное — правильно дышать, — думал Рэм. — Подумаешь, допросы какие-то идиотские…»

— Звание?

— Младший сержант.

— Какого хрена ты тогда командовал наверху, на развалинах Дхары? — не выдержал советник Асмик. — Мальчишки донесли, что ты там — вроде командующего! Даже комбриг тебе подчинялся!

Рэм улыбнулся. Он понял, чем зарабатывали на жизнь приютские мальчишки.

Они продавали повстанцам информацию. Наблюдали за манёврами десанта и меняли инфу на хлеб.

Наверное, ещё и задания какие-то выполняли. И стреляли из развалин — тоже по поручению подземного «правительства». Кто-то сильно не хотел, чтобы у пацанов появилась пищевая альтернатива.

Рэм резко выдохнул, чтобы не злиться. Вот же гады! Пацан из-за них погиб!

— Импл-командование, — пояснил он. — Звание не имеет значения. В кризисных ситуациях командовать назначают того, кто умеет, а не того, кому это положено.

— А ты, значит, умеешь? — скептически скривился альбинос.

Он держал пульт от наручников, и именно от него нужно было ожидать всяких гадостей, но Рэм не сдержался.

— Я же стою тут как дурак! — огрызнулся он. — Что вас конкретно интересует? Война закончилась. Это просто факт. — Боль полоснула его по рукам, но парень только вдохнул ещё глубже, захлёбываясь горячим воздухом. И выдохнул: — Прямо сейчас идут последние переговоры с Севером Империи. Юг отделяется от Севера. Уже неважно, в Империи вы или в Содружестве…

— Врёшь! — заорал сверху Тетракис, и рука альбиноса непроизвольно дёрнулась.

Рэм опять задохнулся от боли, и на глазах выступили слёзы, но он договорил:

— Один хрен… Зачем мне врать?

Боль прекратилась.

Альбинос подозвал мужчину в красном комбинезоне медика. Тот посмотрел на показания дисплея, завязанного на наручники, и пробурчал что-то еле слышное, но явно не утешающее.

Рэм не врал. Да и в самом деле — зачем ему было врать?

Смысла в подобном вранье просто не было.

Ну, закончилась война. Сдаваться-то не принуждают. Вроде как некому уже сдаваться.