В желудке подозрительно булькнуло. Ещё бы бутерброд. Или просто хлеба.

В кресле с домагнитной подвеской оказалось очень уютно. Рэм пригрелся, расслабился и очень захотел есть.

В голове стали преступно возникать разные вкусные вещи — бутерброды с ореховым маслом, жареный авокадо, курочка…

— А вы всех берёте? — спросил он, чтобы не думать о еде.

— В десант — всех, кому есть двадцать один.

— А летать?

— А летать — это только на допобучение. На десять месяцев. И там уже заново народишься. Пилотом, — усмехнулся мужик.

— А отбор какой-то в пилоты есть?

— Надо иметь права на вождение катера. Чтобы совсем с азов не учить.

— О, как… Ну, это правильно, — согласился Рэм и нехотя встал. Первые прохожие, пересекающие площадь, уже сворачивали к кафешке на углу. — Ну, я пойду. Я ещё не завтракал, а скоро на учёбу. Мы загулялись сегодня… — пояснил он скупо. Спасибо за кофе.

Кафешки теснились по обеим сторонам от здания администрата.

Здесь было самое бойкое место — народ спешил по делам, а заодно и соблазнялся горячим кофе с булками.

Булок Рэму сейчас совсем не хотелось, лучше бы что-нибудь посущественней. И он чуть не выбрал «Три розы», где подавали по утрам нажористые сэндвичи с мясом.

Он уже почти подошёл к разноцветной двери, когда его осенило, что «Три розы» — кафе дорогое, и посетителей там обслуживают настоящие девушки.

А вот в соседней «Большой ложке» — дешевле и автоматическая раздача. А значит, никто его не узнает, кроме камер над входом. Но камеры полисы будут смотреть потом, если вдруг какой-нибудь гад стукнет, что он в кафе.

Рэм быстро свернул к «Ложке», огляделся по сторонам, скользнул внутрь.

Народу было совсем немного, а полуизолированные кабинки из дешёвого пластика позволили ему забиться в угол и заказать кукурузную кашу, бутерброды и кофе.

Автомат быстро сформировал заказ. Чтобы забрать из ниши разнос с едой, нужно было сначала заплатить, и Рэм поднёс к автокассе коммуникатор.

Браслет звякнул, обмениваясь информацией. Рэм по привычке рассчитался социальной картой и тут же вздрогнул. Так ведь этот платёж сейчас пройдёт обработку, и полиция узнает, что он в кафе!

Каша была такая горячая, так вкусно пахла разваренной кукурузой, но Рэм схватил бутерброды и закрытый стаканчик с кофе и ринулся на улицу.

Вот ташип! Кретин лопоухий! Сам себя сдал!

Он петлял по дворам, пока стаканчик в руках не перестал обжигать ладонь. Забился в детский домик во дворе многоэтажки. Торопливо съел бутерброды, не ощущая вкуса. Словно бумаги наелся.

Рэм понимал, что комм придётся засветить ещё раз. Только один звонок — и снова бежать по дворам.

Он быстро разблокировал коммуникатор и набрал Ули.

Вызов шёл долго. Так долго, что Рэм чуть не вырубил коммуникатор, опасаясь, что вызов пытаются переадресовать. Но наконец экран посветлел, и раздался хриплый голос:

— Ты чё, больной? Шесть утра!

— Ули, мне нужна метрика, 21 год, совершеннолетний, родом с Мах-ми, иначе подозрения будут.

Коммуникатор молчал. Рэм понял, что приятель открыл дэп, и на него вывалились все новости последних часов.

Он бы и сам на них глянул, но дэп-реальность сразу обозначит его местонахождение. Уж лучше не знать, что там говорят «живые газеты».

— Ты ох…ел мне звонить! — выдавил наконец Ули. — Да тебя по всему городу ищут! Кто-то слил, что ты выжил. За тебя три тыщи эрго дают за живого и пять — за мёртвого!

— Ули, мне больше не к кому обратиться. Помоги, а? Ты же понимаешь, что мне надо отсюда линять.

— И как ты сбежишь? Билеты на корт — именные. Таггеров будешь искать? Да они тебя сдадут, как только бабло отдашь!

— Я знаю. Я в спецон хочу завербоваться.

— Чё? — Ули завис.

— Ну а как я отсюда выберусь? Юрист — ищет, бандиты — ищут, полиция — тоже ищет. Мне нужна метрика. В спецон только совершеннолетних берут.

Ули засопел в динамик и выдохнул.

— Тыща свободных.

— А с правами на вождение катера?

— Полторы.

— Ули, ты охренел? Нету у меня полторы. Всё, что есть — 1 384 эрго. Ну и социальные. Но…

— Тогда вали. Я тебе — где возьму? Это не мне деньги, это платить, чтобы чип перепрошили.

— Ули, я тебе все свои социальные переведу. Официально. Как за услугу.

— Ты чё? За какую услугу?

— Якобы ты со мной занимался в школе, подтягивал.

— Я? Тебя?