Но Ванька против обыкновения молчит, смотрит на меня так понимающе, что становится не по себе.

Дети — странные существа. Ты думаешь, что они ничего не видят и не понимают, а в какой-то момент выясняется, что они мудрее большинства взрослых…

Куда это все уходит потом от нас? Почему мы, вырастая, становимся только хуже? Теряем эту бесценную особенность видеть самые потаенные страхи человека и не бояться говорить о них? Интуитивно понимать, где хороший человек, где плохой? Без вот этого, наносного, взрослого? Шелухи этой, которая только прирастает с каждым прожитым годом?

— А что случилось с Серым? — задает он совсем не тот вопрос, которого я от него жду.

Вздрагиваю, поражаясь детской переключаемости, мотаю головой.

— Не знаю… Как ты вообще?.. Понял?

— Да я давно понял, — пожимает плечами Ванька, и меня невероятно удивляет это его показное равнодушие, — он как-то телефон оставил на столе, живот у него прихватило… А я залез… — он делает паузу, словно ждет, что буду ругать за это, но я молчу, естественно, и Ванька продолжает, — я не хотел ничего такого… Просто он так переписывался, что мне стало интересно, с кем… И почитал…

— А как ты пароль подобрал? — удивляюсь я.

— А чего там подбирать-то? — тоже, в свою очередь, удивляется моей наивности Ванька и продолжает, — короче, у него там было много всего, но отдельно смс в вайбере на номер не обозначенный… Что-то типа: “Скоро решу с мелким щенком”. Я как-то сразу понял, что про меня… Там вся переписка была предыдущая стерта, а это не успел…

— А отцу сказать? — резонно замечаю я, ощущая, как мурашки по коже ползут от ужаса.

— Да пошел он! — агрессивно отвечает Ванька, — чего он для меня хорошего сделал? Маму отобрал! Тебя отобрал! Дом, словно кладбище! Только мумии кругом! Нет, я решил, что сам выберусь! Я решил, что свалю от него и тебя пойду искать!

— Ох, Ванька…

— Ну что Ванька? Что Ванька? Вы все думаете, что я ребенок и ничего не понимаю! А я все понимаю! И все вижу! Он тебя обидел! Маму тоже мужики обижали! И били! Он тебя бил? Да?

— Нет, ну что ты! Нет! — порываюсь обнять его, но Ванька выворачивается из моих рук, смотрит сурово и зло:

— Врешь опять! Я сначала, когда ты… Короче, обиделся сильно. А потом подумал, повспоминал… Сравнил… Не ври мне! Опять сейчас соврала! Хочешь, чтоб я о нем хорошо теперь думал? Да пошел он! Пусть только попробует забрать!

— Вань…

— Нет! Я не соглашусь больше! Его все вокруг боятся! Стороной обходят, как смерть!

— А ты?

— А я не боюсь! Я вырасту и убью его! За тебя! За маму!

— Ваня… Ты слишком категоричен сейчас…

— Я нормален! Это вы все вокруг… Врете! И Серый… В глаза улыбался, по голове трепал, играл… А сам в смс “щенком”... Ничего, я ему показал, какой я “щенок”... Он думал, что я ничего не понимаю… “Поехали на набережную”... — передразнивает Серого Ванька.

Смотрит на меня в упор, и я поражаюсь, насколько не детские у него сейчас глаза…

— Я его по башке ударил на светофоре, — усмехается он, — рукояткой ножа. В затылок, как Иваныч учил… А потом выскочил и свалил… Мы в Старый ехали, как раз по обводной… А там недострой. Я и рванул. Мест не знаю, но затихарился. Жаль, без мобилы… Сидел-сидел, а потом решил выше полезть… И сорвался… Дурак…

— Ты не дурак, Ваня! — я опять тянусь обнимать, и в этот раз он поволяет. Похоже, этот выплеск все силы из моего мальчика вытянул, потому что он как-то обмякает, спокойный такой становится, сопит мне в плечо, словно маленький ежик, — ты не дурак! Ты сильный, очень смелый и очень находчивый…

— Да какой я находчивый и смелый? — бормочет он, — меня только и делают, что таскают туда-сюда… А я даже постоять за себя не могу… И за тебя… Он тебя… Обидел… А я его не убил за это…

— Можешь! Можешь постоять, — жарко шепчу я, — а убивать никого не надо… Зачем становиться похожим на… Не надо, Вань…

Ванька успокаивается, укладывается обратно на кровать, и я, чуть подождав, пока он засопит мирно, выхожу из палаты. И только здесь пытаюсь выдохнуть и унять дрожь в пальцах.

Василий Иванович появляется неожиданно из своего кабинета, осматривает меня и кивает, чтоб зашла.

— На вот, махни, — он ставит передо мной стопку коньяка, — совсем доходяга стала… Какого черта приперлась в выходной? Что тут с твоим Ванькой случится?

— Не знаю… Подумала, он проснется, а меня нет рядом… — бормочу я, послушно выпивая. И задыхаюсь, потому что хорошо идет, огнем прям.

И хочется еще. Тянусь за бутылкой, но Василий Иванович отбирает:

— Нет, хватит тебе.

Закусываю лимоном, откидываюсь на спинку стула, прикрываю глаза.

— Что у тебя с Хазаровым?