Шрифт:
Ощущаю, как его нос скользит по кромке моего ушка. Меня передергивает от ощущений. И я тихо мычу ему в руку.
Надо немедленно это остановить! Но как?! Сестра все еще там. Хай не поднимешь. Да и вырваться я не могу!
И вот наконец дверь хлопает, мы остаемся в тишине. Шлепаю по забродившимся рукам Рико.
— Раджа выпрашивает плетей! — шиплю на него зло.
— Ты не сделаешь так… — опуская глаза, закусывает улыбающиеся губы.
Сделаю?
Прислушиваюсь к себе.
Рико такой… открытый. Моя рука не поднимется, нет!
Но на всякий случай грозно свожу брови.
— Обязательно сделаю!
Выглядываю из-за печи. И дверь снова открывается!!
Ныряю обратно в его теплые руки!
— Вы претендуете на Ракатангу, Элег? — голос младшего Борро. — Весьма непредусмотрительно.
— А я вот уверен в обратном. Капитул не выносит Крайта! Почему не отдать Ракатангу мне?? Я готов на любой союз с ними.
— Вопрос в том — как Вас там примут.
— Меня больше интересует вопрос, как меня примут в своей постели змейки! — смеется он. — Остальное мелочи.
— Тут соглашусь! Влекущие чаяния! Берите красное… Урожай прошлого года был очень хорош. Вино капитам пославляет Борро.
— Мы должны предупредить их… — шепчу я на ухо Рико.
— Не так открыто и не здесь, — качает он головой. — Они могут быть в сговоре с капитами.
Дверь снова хлопает. Мы вылетаем из-за печи.
На столе девять темных бутылей и десять светлых.
— Всех тайно не предупредить! — качаю я головой.
— Давай подменим вино?
И мы быстро уносим бутыли с красным вином обратно в винный погреб. На стол же ставим такие же, но не приправленные зельем.
— Всё! — пересчитывает бутылки Рико.
— Нет не всё! Надо забрать у них ту бутылку…
— Как?
— Придумаем! Пойдем, найдем их, пока они не выпили ее.
Глава 4 — Под покровом темноты (ч3)
Pov Ладимир Ор
Брожу по оружейной галерее в полном одиночестве, разглядывая странное оружие Озёр. В том числе и ту самую бамбуковую трубку, о которой мы поспорили с этой демоницей. Рядом с трубкой перехваченные цепью две одинаковые коротких палки. Беру в руки. И как этим пользоваться? Для чего это? Непонимающе кручу в руках. Пожалуй, из всех лок, оружие Озёр самое мудрённое и неудобное. Для чего это нужно, если можно взять нормальную палицу и…
— Ча-ки.
— Что?! — разворачиваюсь от неожиданности.
Встречаюсь с черными, как ночь глазами моей демоницы. Резко становится душно. И сердце истошно стучит от накатывающего эха ощущений нашей вчерашней страсти. Где ж она всему этому, м?… С кем?! Девчонка ведь совсем еще! У нас и «веселые вдовы» такого не творят! А эта…
Внутри взрывается. Значит предложение Крайта тебе польстило, да?!
— Бесполезная никчемная игрушка… — кладу на место ча-ки.
Смеется. Надо мной. В уголках глаз веселые морщинки!
Мне хочется её… Разнести!
Внутри мгновенно нарастает огромный шар возмущения. И всё что невнятно крутилось у меня с прошлой ночи внутри, то распаляя, то приводя в бешенство, вдруг вырывается. Руки сжимаются в кулаки. Я отыскиваю рукоять меча.
Ну и что? Ты еще с мечом на ее кинься, княжич!
А хочется…
За что воюешь-то?
Чего ополчился на неё?
Не жена она тебе и не будет. Какое твоё дело, княжич? Сорвал своего удовольствия и иди дальше. Рани не в обиде!
Берет ча-ки в руки. Делает несколько головокружительных и быстрых оборотов этой штукой вокруг себя, ловко перехватывая руками палки. Это настолько быстро, что я не могу уловить движений.
Ого…
— Цепь создает дополнительный размах, позволяя не вкладывая длины руки усилить поражение. Из-за того, что скорость последнего звена опережает первое. Скорость движения и отзывчивость этого оружия позволяет обрисовывать вокруг себя оборонное поле, не пропускающее ударов окруживших противников. Одновременно нанося по попытавшимся прорваться серьезные поражения. Да и по тяжести они не сравнимы с другим ударным оружием. Можно не утомляясь и держать оборону очень долго.
— А ты бы шла, Ракатангу своего поучила! — сжимаю я челюсти.
— Ревнивый княжич! — хохочет она дразняще. — Влюбился?
— Пф! В тебя?! Ты ж кошка блудливая!
— Ах! Взвился как искра! Что нам делить, княжич, кроме удовольствий? Не в жены же ты меня хочешь?
— Ни за что! Я хочу хорошую девушку, чистую, ласковую, послушную.
Удушающе тяжело говорить эти слова. Почему? Это же правда.
— Ищи! — пожимает плечами. — Выбор большой. Ты же первый наследник.
Пытаюсь перебрать в голове наследниц и не могу в гневе, и этой горячке ни одной припомнить. Среди кого выбирать-то?!