Изабелла: Нет, я только что вернулась домой

Изабелла: У меня сегодня нет смены…

Подразумеваемое приглашение было ясным.

Я: Буду там через двадцать минут

ГЛАВА 20

В дверь позвонили без пяти десять, ровно через двадцать минут после того, как я отправила Каю сообщение со своим адресом.

Мое сердце подпрыгнуло, когда я открыла дверь и обнаружила его стоящим в холле с взъерошенными волосами и румяными от ветра щеками. Увидеть его лично впервые почти за неделю было все равно что сделать первый глоток воздуха после слишком долгой задержки дыхания.

Прохладная эйфория затопила мои легкие.

— Привет, — сказала я, затаив дыхание.

Улыбка изогнула его губы.

— Привет.

— Тебе кто-нибудь когда-нибудь говорил, что твоя пунктуальность ужасает?

— Не так многословно, нет. — Он небрежно пожал плечами. — Если это проблема, я могу уйти и вернуться.

— Не смей. — Я схватила его за запястье и, смеясь, потащила в квартиру. — И не выгляди таким довольным собой. Просто я не хотела, чтобы уборка моей квартиры пропала даром.

Кай выглядел еще более довольным.

— Ты прибралась радо меня? Я польщен.

Кровь прилила к моей шее и груди. Если бы он прикоснулся ко мне прямо сейчас, то, вероятно, обжегся бы. Так ему и надо.

— Я этого не говорила. В любом случае, здесь нужно было немного прибраться. Выбор времени чистое совпадение.

— Понимаю.

— В любом случае. — Я проигнорировала понимающий блеск в его глазах и намеренно повернулась к нему спиной. Я обвела рукой только что прибранное пространство. — Добро пожаловать в мою скромную обитель. Шестьсот квадратных футов роскоши, контролируемой арендой, прямо в центре Ист-Виллидж.

Мне повезло с моей квартирой-студией. Друг моего друга жил здесь до того, как они вернулись в Аризону, и я купила его до того, как он появился на рынке. Тысяча шестьсот долларов за место в центре города с приличным естественным освещением, прачечной в здании и без нашествия тараканов или крыс? По стандартам Нью-Йорка это была кража.

Кай подошел ко мне и оценил маленькие штрихи, которые я добавила, чтобы сделать квартиру уютнее — коллекцию рюмок, которую я приобрела во время путешествий, электрическую клавиатуру, спрятанную под окном, портрет маслом, который Вивиан и Слоан заказали в шутку на один из моих дней рождения. На ней Монти был изображен викторианским аристократом в белом гофрированном воротничке. Это была самая нелепая вещь, которую я когда-либо видела, и мне это понравилось.

Студия была, вероятно, размером со шкаф Кая, но я была необычайно горда ею. Она была моей по крайней мере, до тех пор, пока я могла платить за аренду, и я сделала ее своим домом в городе, который пережевывал и выплевывал новоприбывших с восторженными глазами быстрее, чем они успевали распаковать свои чемоданы.

— Эта квартира очень тебе идет, — заметил Кай, его теплый, веселый взгляд остановился на золотой вазе с павлиньими перьями у двери.

Что-то затрепетало у меня в груди.

— Благодарю.

Затем, поскольку с моей стороны было бы невежливо не представить настоящего хозяина дома, я подошла к виварию и достала шаровидного питона, развалившегося среди зелени.

— Познакомься с Монти. — Я купила его через несколько месяцев после того, как переехала в Нью-Йорк. Шаровые питоны были невероятно неприхотливы в обслуживании и дешевы в уходе, что делало их идеальными для моего графика работы бармена и его зарплаты. Монти не был таким милым, как кошка или собака, но было приятно прийти домой к домашнему животному, даже если все, что он делал, это ел, пил и спал.

Он скользнул через мое плечо и с любопытством уставился на Кая, на губах которого заиграла улыбка.

— Монти — питон. Симпатичный.

— Мой отец был большим поклонником Life of Brian, — призналась я. Я не была такой преданной поклонницей, но мне нравились каламбуры, и мой отец был бы в восторге от этого, если бы он все еще был жив.

— Интересно. Я так и думал, что ты девочка из померанского шпица.

— Потому что я очаровательна с великолепными волосами?

— Нет, потому что ты очень маленькая и веселая. — Улыбка Кая перешла в смех, когда я шлепнула его по руке.

— Будь милым, или я натравлю на тебя Монти.

— Довольно серьезная угроза, но я бы больше беспокоился, если бы он был гадюкой, а не дружелюбным питоном, — протянул Кай.

Словно в доказательство своей точки зрения, Монти потерся головой о протянутую руку Кая.

— Предатель, — проворчала я. — Кто та, кто тебя кормит? — Но я не смогла подавить свою собственную улыбку при виде этого восхитительного зрелища.

Большинство людей боялись змей, потому что считали их уродливыми, ядовитыми или злыми. Некоторые змеи были такими, но судить о целом виде по нескольким плохим яблокам было все равно что судить обо всех людях по популяции серийных убийц. Это было крайне несправедливо, и у меня была слабость ко всем, кто относился к Монти с уважением, вместо того чтобы выглядеть так, будто они хотят при первом удобном случае вызвать на него службу контроля за животными.