Вот только немцы заломили за «Блюхер» 44 миллиона марок, дредноут обошелся бы в полтора раза дороже. Кроме того, немцы предложили выкупить недостроенный «Мольтке» и строившийся его «систершип» под литерой «Н» — будущий «Гебен». Эти корабли, вооруженные 280 мм пушками, единственные среди дредноутов эпохи, на общем фоне 305 мм стволов и крупнее калибром, выглядели откровенно слабыми. Можно было их сбыть туркам за хорошую цену, но счетов и драгоценностей для платежа явно не хватало. Османы даже не решились купить «Блюхер» и потребовали скидку в половину стоимости — базар на востоке дело привычное.

Не прокатило — немцы не стали торговаться!

Предложили другой вариант — пару из первых броненосцев с шестью 280 мм пушками в трех барбетах, издали почти похожих на новейшие дредноуты, по цене 10 миллионов марок за штуку. А к ним в довесок четыре новых эсминца за 5 миллионов оптом. Теперь денег хватило — ударили по рукам, и турки разом добились превосходства над греческим флотом. Хотели выкупить два оставшихся броненосца этого типа, за месяц до нападения Италии, по 7 миллионов за штуку — и немцы снова согласились, цена их устроила. Вот только передачу кораблей задержали по просьбе турок — тем совсем не улыбалось идти через Средиземное море, где господствовал итальянский флот. Но стоит заключить с последними мир, отбить Ливию все равно невозможно, то броненосцы, под защитой английской эскадры, можно привести в одну из гаваней Леванта.

А с русскими решили разобраться чуть позднее — в апреле заключили контракт с фирмами Виккерса и Армстронга, и уже 1 августа этого 1911 года на английской верфи заложили дредноут «Мехмет-Решат V». Линкор по типу новейших английских, их копию — в 23 тысячи тонн водоизмещения с десятью 343 мм пушками. Британцы гарантировали, что в апреле 1913 года они передадут корабль туркам, и пообещали, что в январе 1912 года заложат еще один дредноут этого типа, и в конце того же 1913 года на нем тоже поднимут османский флаг. И в это можно было верить — Британия была кровно заинтересована в ослаблении России, так что можно не сомневаться, что вошедшие в строй линкоры сметут и Грецию, и перетопят как котят в тазике все оставшиеся броненосцы Черноморского флота…

— Теперь на Святой Софии всегда будут сиять кресты, но никогда более не увидим полумесяц. Да и минаретов не станет!

Никогда еще вице-адмирал Матусевич не был так счастлив как этим утром, когда перед его взором открылась величественная панорама Константинополя. Прорыв через Босфор увенчался полным успехом благодаря предпринятым заранее мерам. Сразу после ухода «Ростислава» Крым был объявлен на военном положении, телеграфные линии взяты под контроль военными. Выход в море даже рыбацким лодкам был категорически запрещен, кораблям и катерам флота приказывалось немедленно открывать огонь по любому плавсредству, что попытается отчалить от крымских берегов. Опыт Квантуна тут играл свою роль — необходимо было выиграть двое суток на посадку десанта, и парализовать деятельность любых шпионов, которые без возможности связи становились не опасными.

Войска проводили учения, о которых было заблаговременно объявлено — так что погрузка на пароходы не заняла много времени, все происходило без спешки, в организованном порядке. Тем более артиллерию и боеприпасы заранее погрузили в трюмы, чтобы не потерять напрасно времени. План операции несколько лет тому назад был выверен в деталях самим фельдмаршалом. И прошел по нотам хорошо отрепетированной пьесы. Тем более, османы впустили в Босфор «троянского коня», броненосец «Ростислав» прибыл за телом убитого турками российского посла. Не было бы счастья, да несчастье помогло, как говорят в таких случаях!

Береговые батареи страшны для любого флота средь бела дня, но весьма уязвимы ночью при нападении с тыла. Оставшиеся у северного входа в Босфор крейсера «Кагул» и «Очаков», которые турки отказались пропустить, времени зря не теряли — ночью на катерах на берег было доставлено несколько групп морской пехоты, специально натасканных именно на такие атаки. Набранные из греков и армян, которых несколько лет долго натаскивали, диверсанты были экипированы в турецкую одежду, внешним видом, речью и повадками ничем не отличались от османов. И второй ночью ближе к полуночи одновременно напали на артиллеристов, начисто выведя семь батарей, истребив при этом массу беспечных канониров, большинство из которых оказались спящими. Проще говоря, их безжалостно вырезали, а тех, кто стал метаться, постреляли из ручных пулеметов и маузеров.

Грязное дело война, но лучше пусть на ней умирают враги, которые не заслуживают лучшей участи!

Крейсера быстро последовали по проливу, а в Константинополе начался второй акт «пьесы» — «Ростислав» пользуясь удобным моментом, высадил на берег роту морских пехотинцев, что пряталась в его железной утробе. И открыл огонь по приставленным «сторожам» — старому броненосцу «Хамидие» и двум мониторам, но уже откровенно дряхлым по возрасту — все эти турецкие корабли имели дульнозарядные пушки, которые османы держали разряженными. Будь перед ними «Князь Потемкин» с 305 мм артиллерией, османы бы настороженно держались, но в Константинополь специально отправили самый слабейший из трех русских броненосцев, чтобы преждевременно не спугнуть врага.

Смерть посла государь-император и не думал спускать туркам, но и спугнуть раньше времени не хотел. Вот потому войну решено было не объявлять и дипломатических отношений не разрывать — учли действия японцев в январе 1904 года, когда они напали на Порт-Артур.

Будь в Константинополе турецкая эскадра, «Ростиславу» пришлось бы туго, но Матусевич рассчитывал, что броненосец сможет продержаться пару часов до подхода крейсеров, а утром уже подойдет вся черноморская эскадра. Но повезло — самые боеспособные турецкие корабли отправились в Дарданеллы, на генеральное сражение с объединенным русско-греческим флотом, под командованием генерал-адмирала Алексеева. Связь с «Чесмой» держали устойчивую, после войны с японцами все корабли получили мощные германские радиостанции «Телефункен», способные покрыть огромное расстояние в немыслимые раньше семьсот миль.