– Вот видишь!.. Так им и надо!..
– Стиснув зубы, он сделал невообразимый вираж и благополучно спустился на следующую петлю горного серпантина.
– Пусть теперь палят друг в дружку! "Урал" снова помчался по дороге. Павел нервно поглядывал по сторонам, словно ждал подвоха из-за каждого камня. Но пока все было тихо-спокойно.

– Так вот, слушай историю, - уже спокойным голосом, не крича, начал Павел.
– Меня после института призвали на два года в армию. Сначала в СаВО служил, а потом уже - в ТуркВО...

– Что такое СаВО?
– не поняла Аня.

– Среднеазиатский военный округ.

– Понятно.

– Ты меня не перебивай, а то забуду!.. Так вот, был у нас в части прапорщик. Такой здоровенный казах. Морда - во!
– Павел на секунду отпустил руль и широко развел руки.
– Шварценеггер ему в подметки не годится!.. И была у казаха собачка. Обычная дворняга...

На этот раз Павел не успел среагировать, да и чутье его, видно, подвело. Из-за большого валуна, что мелькнул за поворотом, вдруг поднялся кто-то в темном камуфляже - все случилось так быстро, что Аня не успела заметить, кто это был, - и несколько раз выстрелил из винтовки.

Павел инстинктивно пригнулся. Пуля срикошетила от капота, а вторая и вовсе прошла мимо грузовика.

Аня дернулась, высунула автомат, но было уже поздно - за камнем никого не видно, машина несется мимо подобно звездолету; секунда-другая, и все промелькнуло, осталось за очередным поворотом...

– Ладно, не стреляй!
– Павел выглядел спокойным.
– Теперь их уже не остановишь!..

– Да кого же?!

– А бог его ведает!
– засмеялся Павел.
– Я тебе о чем толкую? Это же Север!.. Разве разобраться православному человеку в этом бардаке?.. Может, за нами охотятся. А может, меж собой дела решают... Засекли по звуку на подъеме...
– Он вновь смачно выругался.
– И подбросили олененка!

– И что теперь делать?

– А ничего!
– беззаботно отозвался Павел.
– Кричать и звать на помощь бесполезно. Остается одно - выкручиваться!

– Как?

– А так!..
– Он резко вырулил, сполз по сыпучке на очередную площадку, миновав опасный поворот.
– Постараемся прорваться на равнину. Главное спуститься!

Слева показалась отвесная стена древних "бараньих лбов" - вся сплошь из огромных десятиметровых выступов. Павел оскалился, обернулся затравленно.

– Смотри в оба, Аня!
– предупредил он.

– Да я смотрю!..

Девушка до боли в кистях сжала автомат. Опасный участок - ни влево не свернуть, ни вправо - проскочили благополучно, и Павел вновь развеселился. Продолжил рассказ:

– Была у казаха собачка, и он ее любил! Ха-ха! Как в песне!.. Прошел год, второй... Я старшего получил. А казах этот все со своей собачкой возится. Холит, растит... Вымахал здоровенный кобели-на. Шерсть как у мериноса, высший класс!..

На очередном повороте кто-то вновь открыл стрельбу по грузовику. На этот раз Аня разглядела несколько темных фигурок: трое строчили из автоматов, а четвертый палил из пистолета. Похоже, это были военные.

– Влипли! Это вояки...

– Надо выбираться из этого болота!

– Ну я вас!
– скрипнула зубами взбешенная девушка и, тщательно прицелившись, короткой очередью срезала одного из нападавших.
– Ранила! закричала она громко.

– Хвалю, - коротко отозвался Павел и как ни в чем не бывало продолжил: - Вырос пес, а казах его и того... Чик!

– Чего?
– не поняла Аня.

– Убил его прапорщик, - пояснил Павел.
– Освежевал, как полагается, и снял шкуру. Мы ему: что же ты сделал, подлец?! А он в ответ: сейчас, мол, самое время, чтобы шерсть хорошо сохранилась, чтобы, значит, не лезла, не выпадала! Чуешь?..

– Нет.

– Сейчас объясню... Сделал из своего верного пса наш уважаемый восточный Шварценеггер хорошую шапку и отличный воротник. Воротник - на гражданское пальто. А шапку постоянно носил на голове. И еще приговаривал: "Добрая моя шапка, хорошая!.."

– Дикость какая-то!

– А самое главное, как садимся пить - примет казах стакан-другой и плачет. Пса жалеет...

– И что?

– А то... Сдается мне, в этом рассказе вся сущность и Азии, и Севера. Как умещается в одном слове сущность России...

– В каком слове?

– Воруют, - коротко ответил Павел. Он вдруг с силой надавил на тормоз. "Урал" стал как вкопанный. Павел с тоской огляделся. Аня непонимающе посмотрела на него.

– Патроны есть?

– Сейчас посмотрю...
– Она пересчитала патроны.
– Копейки, - грустно сообщила она.

– Сколько?

– Три.

– Так... И в маузере осталось двенадцать. Ситуация...

Павел задумался. Затем решительно повернул руль. Подвел грузовик к обрыву.

– У нас же там люди!
– воскликнула Аня.