– Послушайте, у меня есть варианты. Правда. – Я прихватила сумку и пальто. – Я сама выбираю быть с Киллианом. Пускай, он не даст мне любви, но зато даст все остальное, что я ищу. Я смогу создать семью, о которой всегда мечтала, завести детей. Обрести дом, который смогу называть своим… – Я замолчала. – Я лишь прошу, чтобы вы меня поддержали. Это безумно, безрассудно и нетипично, но все равно это мой выбор.

Эшлинг опустила голову на руки.

Сейлор сидела с таким видом, будто я влепила ей пощечину.

И только Белль встала, подхватила свою сумку и взяла меня за руку.

– Что ж. Если позволите, мне нужно поорать на свою сестру, пережить нервный срыв, а потом смириться с ее решением. Увидимся, дамы.

В итоге мы с Белль поехали домой, отложив ужин на потом.

Настроение испортилось, и у всех пропал аппетит.

Эш сказала, что всегда поддержит меня, если я передумаю, а Сейлор пригрозила, что застрелит Килла из лука и приколет его стрелой к стене, как бабочку, если он облажается. Мы все знали, что она на это способна, поскольку Сейлор была лучницей.

Через десять минут пути в сторону дома, я наконец нарушила молчание.

– Почему ты не взбесилась? – Я смотрела в окно, наблюдая за проносящимися мимо обледенелыми зданиями. Белль свернула на боковую улицу.

– Прости, ты ждала полноценное представление?

– Ждала? Нет. Предвидела? Да.

Сестра рассмеялась.

– Я не Вилли Вонка. Я не делаю из дерьма конфетку, сестренка. Ты знаешь, как я отношусь к Киллу Фитцпатрику, но ты уже не ребенок. Ты способна принимать собственные решения, даже если я считаю, что из-за этих решений тебе прямая дорога в психушку.

– Раньше это никогда не мешало тебе относиться ко мне с большим трепетом.

Погодите, я что, злюсь на сестру за то, что она не устроила сцену? Нет. Конечно же нет. Это было бы глупо. Впрочем, я сама вела себя глуповато. А Белль по характеру было несвойственно избегать возможности устроить скандал. К тому же ее не назвать большой поклонницей Киллиана.

Да и вообще, если бы у Киллиана в самом деле был фан-клуб, она бы, наверное, спалила его дотла.

И станцевала на оставшемся пепле.

А потом выложила бы об этом пост в Инстаграм.

Причем в ленту, а не в сторис. Вот как серьезно она была настроена его ненавидеть.

– Я всегда тебя поддержу. Но можно скажу честно? Я уже наполовину убеждена в успешности этой затеи. Пакстон оставил тебя без денег и с разбитым сердцем. Я видела, как ты страдаешь все последние восемь месяцев, стараясь не вешать нос. Если ты хочешь сменить тактику и выйти за богатого мужчину, который будет тебя обеспечивать, я стану последней, кто тебя за это осудит. В конечном счете, мы все делаем выбор исходя из своих возможностей.

Она замолчала, покусываю нижнюю губу.

– Но дело не только в этом.

Я повернулась посмотреть на нее, оторвав взгляд от окна.

– Знаю, ты никогда ничего не говорила, но я всегда как будто знала, что ты неравнодушна к Киллу. Это было видно по твоим глазам, когда он входил в комнату. Они менялись. Блестели, – прошептала она. – Никогда не поздно изменить имя принца в твоей истории. Если только ты в итоге не окажешься со злодеем.

– Он не может быть злодеем. – Я помотала головой. – Он уже меня спас.

– Ты знаешь, что он неспособен любить? – тихо спросила она.

– Любовь – это роскошь, которую не все могут себе позволить.

– Что ж, если кто и может свернуть горы, то это ты, сестренка.

Она убрала одну руку с руля и сжала мое колено.

Я задумалась, как много Белль известно о моем положении. Дэвон был прав. Я непохожа на женщину, которую могут жестоко ограбить. Пока Белль обрабатывала мои раны и хлопотала над каждой царапиной на следующий день после того, как Камински меня избил, она воздержалась от привычного допроса с пристрастием и не стала донимать меня, когда я сказала, что не хочу писать заявление в полицию.

Между мной и моей сестрой был океан лжи и тайн, и мне хотелось доплыть до берега, упасть к ее ногам и рассказать обо всем.

О Паксе. О ростовщиках. Об Облачном Желании тетушки Тильды.

Но я не могла. Не могла впутывать ее в свои проблемы. Я сама должна их решить.

– Ты не наивная маленькая барышня, которой все тебя считают. – Белль заглушила двигатель, и я вдруг поняла, что мы припарковались возле ее дома. – У тебя есть и когти, и клыки, а еще характер к ним в придачу. Персефона была не только девой цветов. Она также была королевой смерти. Твоего жениха ждет неприятное открытие. Но знай: если Килл когда-нибудь попытается разыграть из себя Аида, я лично спущусь в преисподнюю и оторву ему яйца.