Допустим то, что вы судья.

Хоть им вчера и не являлись.

Ужели ж вы не догадались,

Что вам-то неподсуден я?

Педро Креспо

Мой бог! Не вижу для волненья

Я повода. Сюда зайти

Я должен был, чтоб навести

По делу справки. Разрешенья

Я жду от вас, чтоб одному

Остаться с вами. (Крестьянам.) Вы с другими

Ступайте прочь. (Писарю.) Следи за ними:

Солдаты...

Писарь

Ясно самому.

Крестьяне, сержант, Револьедо и писарь уходят.

ЯВЛЕНИЕ ЧЕТВЕРТОЕ

Педро Креспо, капитан.

Педро Креспо

Теперь, когда я уваженьем,

Что вызывает власть к себе,

Воспользовался, чтобы вас

Заставить выслушать себя,

Я жезл кладу и человеком

Простым (не больше) рассказать

Хочу вам о своих печалях.

(Кладет жезл.)

Мы здесь теперь одни. Итак,

Сеньор дон Альваро, вдвоем

Мы с вами объясниться можем.

Пусть нам помехою не служат

Те чувства, что заключены

В темницах сердца, пусть не сломят

Они безмолвный плен души.

Я честный человек, и, в мир

Родясь таким, когда бы мог

Избрать рожденье (бог свидетель!),

Я б не оставил на земле

Ни одного порока, даже

Мельчайшую его частицу

Потщился б я испепелить

Всем пылом моего желанья,

И здесь, в селе, среди мне равных

С достоинством держуся я

Вот почему так почитают

Меня старшины и совет.

Именья у меня довольно:

Здесь вам не встретить земледельца

Богаче в деревнях окрестных,

Во всей округе. Дочь мою

Я воспитал, как полагаю,

Весьма разумной, добронравной

Вся в мать-покойницу пошла.

Так вот, богат я, и никто

Против меня не ропщет; скромен,

Никто не шутит надо мной.

А ведь в таком селе, как наше,

Все друг о друге нам известно

Все промахи, все недостатки,

И ладно, если б только знали,

А не чесали б языки.

О том, что дочь моя прекрасна,

Красноречиво говорят

Безумства ваши. Мог бы я

Всечасно слезы лить, однако

Не будем выливать в сосуд

Весь яд, и рану растравлять

Не станем мы. На дне души

Хоть что-нибудь от злой невзгоды

Должны мы утаить. Несчастье

Мое, вы знаете, огромно.

Я скрыть хочу его, но скрыть

Я не могу. Свидетель бог,

Когда бы мог его я в тайне

Сберечь, похоронив в себе,

Я б не пришел теперь к тому,

К чему я прихожу, - страданью

Я все б доверил своему.

И вот сейчас, стереть желая

Мою столь явную обиду,

Я нахожу, что средством месть

Служить не может мне, хотя

Я оскорблен. Итак, блуждая

От средства к средству, лишь одно

Я нахожу, что для меня

Весьма пригодно и для вас

Не слишком дурно... Вы немедля

Возьмите все мое добро

И все именье. Не оставлю

Ни для себя я, ни для сына

(Поверьте, что его сумею

Я к вашим привести ногам)

Ни одного мараведиса.

Скорее милостыню будем

Просить мы, если не найдется

Другого средства иль пути

Нам заработать пропитанье.

Хотите вы - на нас двоих

Клеймо вы можете поставить

И в рабство тут же нас продать,

А это большую вам сумму

Даст, чем приданое, что вам

Я предложил. Восстановите

Лишь имя доброе мое!

Вы не уроните себя:

Пусть ваши дети, о сеньор мой,

Являясь внуками моими,

Утратят нечто из достоинств,

Зато они их обретут,

Как ваши дети, мой сеньор,

Пословица в Кастилье есть,

Что, дескать, по коню седло.

(Становится на колени.)

Взгляните: я у ваших ног,

Молю коленопреклоненно,

Я плачу... В седине моей

Вода и снег как бы смешались,

А сердце словно растопилось...

О чем я вас молю? О чести

Я вас молю, сеньор. Ведь вы же

Ее похитили! Она

Моя! Но я прошу смиренно

У вас о ней, как будто я

Прошу о вашем, не моем.