— Ничего не понимаю, — говорю беспомощно, — чем тебя в таком случае не устраивает Влада?

— Устроила бы. Если бы не захотела, чтобы у нас все было по-настоящему.

— Тогда ты должен был ее предупредить, — теперь мне ее становится жаль.

— Ты считаешь меня негодяем, который обманул невинную девушку? — в голосе Асадова звучит холодок. — Конечно, я ее предупредил. Но моя мать… Тебе еще предстоит с ней познакомиться. Так вот, моя мать вбила себе в голову, что мы с Владиславой отличная пара. И сумела это вбить в голову Владе. Ты знаешь, что это она подарила нам неделю в «Трех звездах»? А знаешь, почему?

Мотаю головой так усердно, что подо мной трясется кровать.

— Потому что моя мать мечтает о внуках. И здесь она попалась на твой крючок, Лена.

— На мой? — бубню ошарашенно. — Почему сразу на мой?

— А кто распустил слух, что после брачной ночи у вас в отеле любой паре обеспечена тройня? — даже в полумраке вижу, как у Артема от гнева сверкают глаза. — Кто автор этой бессовестной лжи? Скажешь, не ты?

— Ну… — бормочу пристыженно, — я ничего не говорила про тройни. Мы просто обещаем нашим новобрачным скорое пополнение, не обязательно сразу и много…

— Но моя мать купилась на вашу рекламу, — ледяным тоном возражает Артем. — Можно сказать, стала ее жертвой. Она так и говорила, чтобы я без тройни из «Трех звезд» не возвращался. А поскольку с Владой это исключено, я выбираю твоих детей, Лена. Не хочется разочаровывать маму.

Я понимаю, что это сарказм. Асадов злится и наверное заслуженно, но теперь мадам Асадова меня пугает еще больше.

Она настоящая провидица. Кому и суждено выйти из нашего отеля с тройней, так это Артему. К тому же, без всякой брачной ночи.

— Зачем ты тогда женился на Владе?

— А затем, — он подается вперед, и я вцепляюсь в покрывало, — чтобы она не осталась без денег своего отца, как ты и твои дети остались без отелей Павла Плохого.

— Откуда ты знаешь моего папу? — шепчу изумленно.

— Я должен был сразу сообразить, чья ты дочь. По его учебникам до сих пор преподают в университетах отельного бизнеса. Он был талантливым отельером, а теперь его внучки вынуждены развлекать постояльцев второразрядного отеля! — Асадов не выбирает выражений, и я возмущенно восклицаю:

— Как ты можешь такое говорить! Хочешь сказать, я использую своих детей?

— А как это называется?

— Во-первых, им нравится. Во-вторых, я акционер, так что это и их отель тоже. А в-третьих, чек по участию цветочных девочек оплачивается отдельно, и эти деньги я кладу им на счет. Да, не смотри так. У них у каждой есть свой счет. Я каждый месяц перевожу туда деньги им на образование.

— На образование? — удивленно переспрашивает Артем. — Но они еще такие маленькие!

— Их трое, — говорю сухо, — а значит и расходы тройные. Я отдаю себе отчет, что чем старше будут девочки, тем больше понадобится денег. Потому откладываю уже сейчас.

— Почему ты не боролась, Лена? — Артем нависает над изголовьем кровати, а у меня по телу ползут мурашки. В последний раз так было, когда мы…

— С кем я должна была бороться? — пытаюсь его оттолкнуть, но безрезультатно. Асадов твердый как стенка.

— За деньги своего отца. Почему ты позволила Берсеневу все у тебя отнять? — он дышит тяжело, и мое дыхание тоже сбивается. — Ты прямая наследница. Ты должна была оспорить его право на отели.

— Я пыталась. Но мама передала ему управление над отелями, и он их обанкротил, понимаешь? — у меня получается немного отодвинуть Асадова. — Обанкротил и выкупил. Все, что я могла унаследовать, это убытки. Зато Берсенев был так добр, что предложил мне содержание.

Я дрожу. И от присутствия Артема, и от накативших воспоминаний.

— Ты отказалась?

Вместо ответа возмущенно вскидываюсь и не могу удержаться от судорожного всхлипа.

— Подонок, — Артем как сплевывает сквозь зубы. — Вот поэтому мне и пришлось жениться на Владке. Ее отец попал в ДТП вместе с моим, они ехали в одной машине. Я обещал, что не оставлю Владу без поддержки. Но как это сделать, если я не вхожу ни в совет учредителей, ни в совет директоров? Я надеялся, что Влада сможет вникнуть в бизнес, но… Это не про Владу. Зато вокруг толпами стали увиваться желающие подгрести компанию под себя.

— И ты женился, чтобы самому ее забрать? — как ни стараюсь, от Артема не укрывается упрек в моем голосе.

— Я подписал брачный контракт, Лена. Это большая разница, — отвечает он неожиданно мягко. — Юристы занялись слиянием компаний, теперь я как учредитель и генеральный директор принимаю решения. Весь положенный Владе доход поступает на ее личный счет. Она может выйти замуж за кого угодно, ее муж не будет иметь отношения к ее бизнесу. Она не сможет как твоя мать отдать мужу все, что строил ее отец и оставить своих детей без денег, понимаешь? А я теперь могу со спокойной совестью с ней развестись.