Может, оттого что убедилась, как они ко мне привязаны? А может, оттого что вижу, как серьезно относится к своему отцовству сам Асадов.

Нахожу и кухню, и электрочайник, и чай. Даже не один вид. Пока закипает вода, придирчиво осматриваю обустройство кухни, выходящей на просторную террасу. Хочется найти хоть какую-то недоработку, чтобы указать на нее этому заносчивому перфекционисту.

Только придраться не к чему. Уровень своих «Параллелей» Асадов с маниакальным упорством оттачивает до совершенства. Мне бы так научиться…

Заливаю порцию чая кипятком и выхожу на террасу. Апартаменты расположены на самом верхнем этаже, поэтому вид на город открывается потрясающий.

— Кто такой дедушка Джордж? — слышу сзади, и чуть не обливаю себя горячим чаем.

Оборачиваюсь. Артем стоит в проеме, опершись плечом, и тоже смотрит на город. Угораздило же его проснуться…

— Надо девочек переложить на подушки. И укрыть, — собираюсь пройти мимо, но он меня останавливает. Ну хоть футболку надел.

— Я уложил их на подушки и укрыл одеялом. Знаешь, они такие… — Артем замолкает, а я затаиваю дыхание.

— Какие?

Он молчит, долго молчит, затем уголки его губ плывут в улыбке.

— Маленькие. И трогательные. До сих пор не могу поверить, что у меня есть дети, — Артем запускает руки в волосы, и я отворачиваюсь.

Если он сейчас снова начнет меня обвинять, даже слушать не стану. Уйду к детям спать. Но Асадов будто чувствует мой настрой и меняет тему.

— Так кто такой этот Джордж?

— Джордж Рич. Мой друг.

— Почему тогда девочки называют его дедушкой? Он такой старый?

Наверное, все же пора идти спать, потому что в голосе Асадова мерещатся ревнивые нотки.

— Да, он немолод. Джордж разрешил им так себя называть. Он… Он очень помог мне, когда я узнала о беременности. И потом, когда родились девочки, тоже.

Замолкаю. Не собираюсь рассказывать Асадову в подробностях, как мы познакомились с мистером Ричем. Я вообще ничего о себе не хочу рассказывать.

— Все-таки, Аля, почему ты не захотела меня найти, когда узнала о детях? — Артем называет меня по имени, и мои внутренности скручиваются в узел. Где-то там одиноко плещутся несколько глотков чая. — Скажи честно, это была месть?

— Месть? Серьезно? — у меня перехватывает дыхание. — Ты выдал мне таблетку экстренной контрацепции, затем обвинил в шантаже. А я все равно должна была упорно добиваться твоего высочайшего внимания? Очнись, Асадов, мы с тобой из разных миров. Или мне стоило броситься под колеса твоей машины?

Артем недовольно хмурится, но сдаваться не собирается.

— Не строй из меня небожителя, Алена. И не преувеличивай мою недоступность. У меня во многих городах есть офисы, и если бы ты пришла…

— А ты не думал, что у меня просто есть гордость, Артем? — перебиваю его и продолжаю совсем тихо: — Ты не думал, что я не считаю нужным ставить тебя в известность?

— По какому праву? — вижу, что он заводится. — Это и мои дети тоже.

— Я знаю, почему ты со мной… почему меня… — запинаюсь, подбирая нужные слова, и мучительно краснею. Но все же пересиливаю себя.

У меня нет никакого желания щадить чувства Артема. У нас общие дети, больше нас ничего не связывает. Делать вид, что мы с ним старые добрые друзья не вижу никакого смысла.

— Ты думал, что я невеста твоего друга, Гордеева. И решил переспать со мной в отместку за то, что он переспал с твоей девушкой. Так кто из нас тут мститель, Асадов?

Отворачиваюсь, дрожа от обиды. На террасе повисает такая тишина, что я слышу стук собственного сердца.

— Она все-таки рассказала тебе, эта девка, которая пыталась меня шантажировать? — первым заговаривает Артем. Его голос звучит сухо и отстраненно.

— Да, Янка мне рассказала. Ее мама долго проработала у Гордеевых, она слышала, как о вас сплетничали в поселке. И о том, что девушку твоего друга звали Алина, тоже рассказала. Аля. Янка так меня называла, поэтому ты решил, что она это я.

— Я уже говорил тебе, что все шесть лет старался забыть о своем проступке, Аля, — говорит он, сцепив зубы. — Признаю, что поступил грязно и низко.

— Представляешь, я тоже хотела забыть, — дышу как паровой пресс. У меня внутри все горит от обиды и возмущения. В висках стучит, во рту пересохло, но я совсем забыла, что держу в руках чашку с чаем. — Выбросить тебя из головы и забыть как самый страшный кошмар. Но не вышло. У меня остались от тебя памятные сувениры. Целых три.

— Я знаю, что виноват перед тобой, — Артем наоборот удивительно спокоен. — И перед тобой, и перед детьми. Я хочу все исправить, Аля, поэтому я уже дал задание юристам. Я удочеряю детей, а ты выходишь за меня замуж.