Но настроение изменилось в один миг: я увидела в окно, как к нам подъезжает карета с гербом Лувионов. Сердце сжалось от страха. Что им надо?

Нет, паниковать рано, ведь у моего папы вполне могут быть какие-то дела с князем… Робкая надежда на это разбилась, когда из кареты вышли двое: князь и Рэджиус. Их приветствовал дворецкий, а я, вместо того, чтобы бежать или хотя бы закрыть окно, замерла. Рэджиус повёл плечом, и даже это простое движение получилось у него грациозным, как у зверя. И затем он посмотрел прямо на меня.

По телу пробежали мурашки, я отпрянула. Мог ли он вспомнить? Понял, что та девочка, с которой он застрял в горящей комнате — это я? Тогда он поймёт и всё остальное, и меня или запрут в какой-нибудь башне, или убьют. Ведь раньше таких, как я, уничтожали…

В панике я выскочила в коридор и помчалась к папе. Надо быстрее, чтобы не пересечься с Лувионами. Он что-то придумает!

В середине коридора я налетела на отца. Успела! От радости я вмиг почувствовала себя ослабевшей и чуть не упала на подкосившихся ногах.

— Не волнуйся, я защищу тебя, — он успокаивающе приобнял меня и погладил по спине. — Но скажи, когда именно вы встретились с младшим княжичем? Что ты успела ему сделать?

— Ничего, — отвела я взгляд. — Ничего такого.

— Ладно, — к моему удивлению, папа не стал развивать тему. Он крепко взял меня за плечи и внимательно заглянул в глаза. — Рина, помнишь, как мы тренировались в магии?

Я кивнула. Разумеется, такое сложно забыть. Никто, кроме меня, папы и подписавших магический контракт о молчании слуг, не знал. Именно на тренировках открылась вторая сторона моей силы, та, из-за которой таких как я почти нет. Потому что мы опасны. Не можем использовать свою силу, но можем передать её другому магу… или забрать.

— Хорошо, что помнишь. — отец улыбнулся одним уголком губ, а в его глазах вновь появился странный блеск, как тогда, на тренировках. — Тогда ты сможешь лишить магической силы Рэджиуса? Сейчас.

??????????????????????????

— Сейчас? — глупо повторила я.

А потом осознала, что он предложил. Я отпрянула от отца и мотнула головой.

Папа прикрыл глаза и глубоко вдохнул-выдохнул.

— Иди в свою комнату и не выходи оттуда, — сказал он, смягчив голос. — Ты больна, поняла?

— Да, — улыбнулась я, почувствовав облегчение.

Дважды повторять не надо было, я буквально полетела к своей комнате. Как только за спиной захлопнулась дверь, я осела на пол и выдохнула. Не хочу больше видеть Рэджиуса. И не хочу использовать обратную сторону моей силы. Но боюсь, что рано или поздно придётся.

Остаток дня я не находила себе места. И читать не могла, потому что не получалось сосредоточиться, и выходить из комнаты боялась. Когда Магда, служанка мамы, зашла и сказала, что меня ждут к ужину, словно камень с души упал. Теперь осталось выслушать лекцию от родителей про то, что нельзя тыкать в мундиры сладостями, а потом убегать, но это мелочи.

За ужином Сияна начала рассказывать, каким обаятельным собеседником оказался Рэджиус, но папа быстро её пресёк.

— Зачем они приходили? — спросила я, поглядывая по очереди на всех.

Сия беззаботно пожала плечами, мама поджала губы.

— По делам, не занимайте головы, — отозвался папа, сжав вилку.

Явно дела шли не очень хорошо. Но я надеялась, он разберётся.

***

С этого случая не проходило и дня, чтобы я не вспоминала о Рэджеусе. Я запуталась. Боялась его, ненавидела, но в то же время не готова была лишать его сил, подвергая смертельной опасности. Он же тогда был подростком, избалованным, глупым, но не злым. Он не собирался устраивать пожар, так вышло.

С другой стороны, простить его полностью я всё равно не могла. А ещё не могла не заметить, что вырос он в красивого, уверенного и сильного взрослого. От этого я злилась ещё больше. Наверняка он производил приятное впечатление и пользовался успехом у девушек. И вообще, вырос без забот и с обоими родителями. Правда, пару лет назад княгиня сильно заболела и с тех пор не покидала дальнего поместья. Но до этого у Рэджиуса всё было хорошо.

Вот так мои рассуждения ходили по кругу, а в кошмарах стала проявляться и взрослая версия Рэджиуса. Он неизменно превращался в чёрного дракона и летел прямо на меня, отчего я просыпалась.

За день до отъезда отец вызвал к себе. Я шла, нервничая: а вдруг моя учёба отменяется? Это же и так было дорого, а тут сразу две дочери поступают.

— Рина, возьми, — отец протянул мне небольшую коробку.

Я послушно взяла и открыла. Там лежало то самое ожерелье и серьги, подаренные забракованным кандидатом в женихи.

— Это тебе. Наденешь на бал Первого Перевоплощения.

— Сияна отдала? — перевела я растерянный взгляд на отца.

Обычно сестра сама передавала мне украшения или другие вещи, что не подошли или не понравились ей. Заодно просила за это о какой-нибудь помощи или услуге.