«Ничего не поделаешь, придется обождать», — недовольно вздохнул Трубкин.

Если бы он поторопился выйти на улицу, он увидел бы, как Гриша Линев, широко улыбаясь, быстро подошел к Пете Мельникову и нетерпеливо спросил:

— Ну? Наконец-то?

Но Петя, бледный и серьезный, сказал только:

— Немедленно созови всех… соберемся у меня.

*

Часа не прошло, как все собрались, уже предчувствуя что-то неожиданное и тяжелое.

Рассказав о своих попытках добиться встречи со Сковородиным и последнем с ним телефонном разговоре, прерванном самим Петром Семеновичем, Петя показал всем листок из блокнота с двумя торопливо набросанными строчками.

— Что же это такое? — упавшим голосом проговорил Гриша. — Это же совсем не то, что мы ожидали! Я даже не знаю, как это назвать!..

Глаза его кофейного цвета мрачно сверкали из-под нахмуренных бровей, губы кривились от сдерживаемого огорчения, готового разразиться гневом.

Матвей Кувакин сидел, сложив руки на груди и плотно прижавшись спиной к стулу, и казалось, не хотел менять своей напряженной позы. Его худощавое лицо было иронически спокойно, будто он готов был сказать: «Вот уж подобного оборота мы никак не ожидали!.. Да и неизвестно, что еще нам предстоит увидеть и услышать, все бывает в жизни».

Миша Рогов стоял, прислонившись к стенке книжного шкафа, в этой позе и застигло его неожиданное известие. Безусое круглое Мишино лицо выражало растерянность и недоумение. Он смешно таращил глаза, будто был не в силах понять, как вообще могло случиться то, о чем он только что услышал.

Сева Огурешников яростно щипал свои тонкие усики, его брови и смугловатые щеки нервно подергивались, глаза безостановочно мигали, словно ему было больно смотреть.

Братья «чибисы», как всегда, повторяя один другого, сидели будто нахохлившись и тупо глядя в одну точку.

— Ну… прямо-таки все как во сне!.. — задрожавшим голосом произнес Сева. — Мы отдали в руки уважаемому человеку наше общее решение…

— Обоснованное и проверенное! — уже гневно поддержал Гриша, — С полным доверием мы отдали ему Пети» чертеж… ну, просто великолепно сделанный чертеж… и об этой работе ни слова не сказано, будто ее и вовсе не было!

— Слушаю… и тоже как дурной сон вижу… — заговорил Матвей, взмахнул руками и устремил на Петю горестно-строгий взгляд. — Как же, всамделе, это могло произойти? Все мы были начеку, про тебя и говорить нечего… А получается, что как раз ты вроде и пропустил нужный момент, Петя!.. Ну, скажи, что тебе мешало… скажем грубо… наступать на пятки Сковородину?.. Ведь ты бывал у него в доме… ну, как свой… что тебе мешало? Или ты боялся чего, или ты в своем чертеже вдруг стал сомневаться?

— Нет, у меня никаких сомнений нс было ни на минуту, — медленно, как бы взвешивая каждое свое слово, отвечал Петя.

— Но ведь ты же знал, что до отъезда Сковородина остались считанные дни? — нервно спросил Сева.

— Спрашивать-то сейчас легко! — заспорил вдруг Миша Рогов. — Ведь чертеж-то и был показа» Сковородину как раз в те считанные дни!.. Он уже в путь-дорогу собирался, а мы ему чертеж…

— Времени бы все равно ему хватило, чтобы просмотреть и написать одобрение… пусть бы так же всего в две строчки! — настаивал на своем Сева.

— И все-таки мне еще не совсем ясно, — продолжал Матвей. — Да, времени было мало, но тем больше требовалось от тебя, Петя, наступать, напоминать чуть ли не ежечасно! Признайся, ты, видно, побаивался Сковородина?

— Как можно бояться человека, которому я многим обязан! — все так же неторопливо отвечал Петя. — Я просто доверяю ему, верю в его справедливость и постоянное внимание ко мне. И мне все это время казалось: если я уж слишком настойчиво буду ему напоминать о себе, он может принять это как недоверие к себе. Я мучился душой… и ждал.

— Да… конечно… — сумрачно согласился Гриша. — Я могу это понять.

Все согласились: да, из сложного положения не сразу найдешь выход, а время летит.

— А вот сейчас, когда вместо ожидаемого одобрения мы смотрим на эти невыразительные строчки… Как ты сейчас представляешь, Петя, каким образом рука Сковородина могла их написать? — И Матвей с тем же горестно-строгим видом посмотрел на Петю.

— Я представляю себе, что Сковородин тоже был в еще более сложном положении. В делегацию вошли ученые, конструкторы и экономисты из разных городов Советского Союза. Надо же, думал я, людям познакомиться друг с другом, обсудить план работы. Да ведь и всем же нам было известно, что Сковородин будет главой делегации… и, значит, ответственным за все…

— Да… понять все это можно, — шумно вздохнул Гриша и с силой потер ладонью свой плюшевый ежик. — А все-таки обидно и тяжело: мы-то воображали, что уже выходим на дорогу, а получается…

— Что же, не всегда сразу на дорогу выходят, — в тон ему ответил Матвей. — Недаром пословица есть: нет дороги без тревоги.

— Об этом раньше надо было говорить! — вдруг выкрикнул Сева и тут же разразился довольно путаными

рассуждениями, что каждое новое дело надо во всех подробностях себе обрисовать, а также взвесить все предполагаемые трудности и преграды, чтобы обезопасить задуманное и только потом, потом начинать…