Майор тоже глянул внутрь этого самого лабораторного бокса. Собственно, они стояли здесь, у контрольного стекла-зеркала уже минут пятнадцать, просматривая результаты анализов и тестов девочки. И уже успели три или четыре раза повторить почти одни и те же реплики этого странного диалога. Почти в той же последовательности.

И майор и доктор сомневались во всём. В первую очередь вызывало подозрение, естественно, именно отсутствие аномалий в организме и психике ребёнка: доктор, тоже не без раздражения, констатировал, что "таких нормальных детей у нас самих не рождается. У каждого - да, есть, какая-никакая, а - патология. От рождения. Ну, или развившаяся уже здесь, в подземельях. От, как раз, - подземелий. Или питания".

Взгляду майора представала чистая белая комната пять на пять шагов, с матово-белым плафоном на потолке. В одном углу - стандартная кровать из ДСП, обшитого пластиком, в другом - столик и стульчик. В боковой стене дверь: ванна и туалет. В центре комнаты, и во всех углах - беспорядочно разбросанные игрушки: куклы - пластиковые и "мягкие", мячики, домики, книги комиксов, кубики, детальки лего...

– Кстати, доктор, вы обратили внимание, что она играет больше не в куклы, а как раз - в кубики и лего? Насколько это характерно для... Девочки?

– Совсем не характерно. Впрочем, это, вероятно, можно объяснить тем, что там, где её держали... Или воспитывали до того, как она попала в подземелье Марвина, кукол не было. И она ещё не привыкла к таким игрушкам. Да и показать, что и как с ними делать - некому.

– Ваша правда, доктор. Но всё равно: я запрещаю пока женскому персоналу заходить туда. Кто знает - может, она как раз этого и ждёт? Чтобы как-то воздействовать именно на... Женщин?

– Некоторые ваши "сверхпроницательные" подозрения, господин майор, иногда напоминают мне, вы уж извините, банальную паранойю. Это - дитя! Ребёнок! Ну как бы она могла воздействовать на организм взрослой, сформировавшейся, женщины?!

– Как?! Этого и я пока не знаю. Более того: именно от вашей группы я жду таких сведений. Вам нужен подопытный, чтоб это узнать? Берите кого-нибудь из... Морпехов. Я хочу выяснить точно: какие в ней есть... Скрытые способности!

Но! Пусть она, так сказать, будет изолирована от остальных наших. Людей. Именно потому, что я, как вы выразились, параноик, девочка остаётся и останется здесь. Пока...

– Да - пока - что?!

– Пока я не решу, что её возможная, вложенная кем-то боевая программа, не нейтрализована. Или хотя бы - не забыта. Надёжно.

– Чёрт вас задери, майор! Что за чушь вы несёте?! Какая на ..., "боевая программа"?!
– всегда выдержанного доктора наконец прорвало, и он не столько говорил, сколько шипел, - Девочке - пять лет! Вы что, всерьёз считаете, что это - биоробот-убийца?! "Новое оружие", разработанное противником?! Да ведь противник - нежить, у которой мозги разлагаются с течением времени точно так же, как тает лёд под лучами солнца! Что такого они могут придумать, чего мы не смогли бы обнаружить нашими приборами?!

А девочка - страдает! И от шока смены обстановки, и от отсутствия общения. С матерью. С подругами-ровесницами. Просто - с людьми, наконец! Одиночество наносит - возможно, прямо сейчас!
– непоправимый ущерб её психике! Который ни вы, ни я адекватно оценить не в состоянии! Вы что - хотите, чтоб она превратилась в закомплексованную "маугли"?! А если она, как вы предлагаете, будет общаться только с морпехом - так и вырастет... Солдафоном-убийцей!

Майор не отвечал довольно долго, продолжая наблюдать, как там, за стеклом, чисто вымытая и одетая в аккуратный светло-зелёный комбез девочка терпеливо громоздит разноцветные пластиковые кубы друг на друга: сложное здание с портиками и арками достигало уже высоты столика. Не глянув на доктора, начальник безопасности наконец произнёс:

– Основной противник - и правда: безмозглая нежить. Но вот его руководство... Профессионалы.

Пусть и постаревшие, и ограниченные в возможностях, но - профессионалы.

Режим полного карантина. Ещё на пять дней.

В приёмной майора уже ожидал Рольф:

– Здравия желаю, сэр!

– Здравия желаю. Прошу, капитан, - майор, кивнув Рольфу и лейтенанту-секретарю, отпер дверь, пропуская Рольфа вперёд.

В тесной клетушке кабинета из "излишеств" только и имелось, что картина с горным пейзажем на стене напротив кресла майора. Всё остальное - собственность Армии. Казённая.