– Найдём.

– Вот и вина тоже. С рассветом уеду.

Третья серебряная монетка скрылась в руках трактирщика.

Когда пришелец ушёл в приготовленную ему комнату, стояла глубокая ночь. Агл поднял старшего сына Трилла и вручил ему палку.

– А если у него пистоль?
– опасно покосился сын на отца.

– Нож у него один. Поколотим, да и за ворота отправим.

– Батя, а может того…

Агл дал сыну затрещину и проворчал:

– Он всё одно сгинет на Гаркиной горке. Чего добру пропадать, а так может и от беды спасём.

Они поднялись наверх. Дверь в комнату путника оказалась не заперта. И вновь противно скрипнули петли. Оба замерли, вслушиваясь во мрак, но ничего кроме дыхания спящего не услышали.

Агл толкнул сына вперёд и тот тихо, на цыпочках, подошёл к кровати. Занёс палку над головой и со всего маху опустил вниз. Глухой удар и…

– Его тут нет, - прошептал парень.
– Совсем нет…

И тут словно вихрь налетел. Окно распахнулось, хлопнули ставни, в лицо ударил сильный ледяной ветер. Агл схватил сына за шкирку и вытолкал из комнаты, а сам оступился и упал. Ругаясь, перевернулся и тут же увидел перед собой пришельца. Лица было не видно - только силуэт на фоне окна. Волосы плясали на ветру, словно змеи.

– Я мало тебе заплатил, хозяин?
– прохрипел тот.
– Решил обокрасть.

– Дверью ошиблись, - сказал Агл, поднимаясь.

– И дверью, и жертвой, - холодно ответил путник.
– Надо было идти спать, Одноглазый Агл, хозяин Золотого петушка.

Вот тут Агл действительно струхнул. Нет, он был не из пугливых, да и по молодости успел с лихими людьми походить, но когда не с того не с сего начинает твориться всякая демонщина… Не теряя времени, он бросился вперёд, желая свалить мужчину. К удивлению тот даже не сопротивлялся и действительно рухнул на пол, приглушённо охнув. Под руку хозяину таверны попался какой-то предмет, он его схватил и ударил.

Пришелец так и остался лежать без движения. Кряхтя и ругаясь Агл поднялся и попинал тело для верности. В руках оказался тот самый футляр. Неожиданно он был тяжёлым, словно сделан из железа. Ремешок на крышке отстёгивался с трудом, но Агл поддел его ножом и разрезал кожу. Сняв крышку, он вытряхнул на ладонь… пучок травы и маленькие косточки, по виду куриные.

– Что за мракобесие, - проворчал он, потряс футляр, но ничего больше внутри не оказалось. От сквозняка единственная свеча, оставленная в коридоре, погасла.
– Трилл! Неси свет.

Парнишка затопал по лестнице вниз. Прав пришелец - надо было спать идти, а теперь…

– Дурень, - прохрипел знакомый голос и Агла отбросило к стене.

Упал он неудачно, на ногу и та противно хрустнула. Он взвыл, но тут чья-то рука закрыла ему рот.

– Дурень, молчи, - просипел пришелец.
– Кошель взял бы, коня даже, но зачем надо было открывать Его?!

Какое-то шуршание подсказало, что тот ищет на полу оброненный в сумятице футляр. Внизу затопал Трилл и в конце коридора на лестнице замаячил свет.

– Погаси свет! Не ходи сюда!
– Заорал незнакомец, но было уже слишком поздно.

Когда утро едва взошло над Зимнем порогом, и тёплые пальцы розового рассвета коснулись белых ледяных склонов, Саймон Берк сам оседлал коня, приторочил к седлу сумки. Затем вернулся в дом и принёс оттуда сумку с провизией. Одуванчик недовольно фыркнул, косясь на хозяина. Саймон осмотрел свои руки, поморщился и принялся стирать снегом кровь, ворча себе под нос.

– Сами виноваты. Нечего было на чужое добро поглядывать?

Он сделал, что мог. Конь перешагнул передними ногами, словно высказывая своё негодование. Саймон поплотнее запахнул тулуп, натянул перчатки и вскарабкался в седло. Всё ещё ныл затылок, которым он знатно приложится о пол, и найденная среди хозяйского барахла настойка не помогла. Одуванчик шагом пошёл по дороге прочь из поселения. Они отъехали недалеко, и Саймон обернулся. Трактир стоял тихий и покинутый. Из трубы не шёл дым, двери и ворота нараспашку, а из чёрных провалов окон смотрела тьма. Так же как и в других домах, которые проезжал Саймон.

– Собак не слышно. Неужели ли и их тоже?
– проворчал путник.

Тень его на снегу дрогнула, отделилась и словно облако поднялось вверх, застыв рядом. Всадник бросил в её сторону косой взгляд, но промолчал.

Так они и двинулись дальше: Саймон Берк, Одуванчик и Тень.

Уже в полдень Саймон направил коня по просеке и через час свернул в лес. По неприметной тропке они добрались до высокого валуна. Решено было сделать привал. Разжёг костёр, подогрел немного лепёшек с солониной и вскипятил чай в жестяной кружке. Одуванчик меланхолично жевал свою порцию овса, косясь на камень.