Когда коляска подъехала ближе, Кася взглянула на флагшток над крышей центрального здания, но не увидела там флага.

Это означало, что герцога в замке нет, и она вздохнула с облегчением.

У нее было чувство, что ему не понравится, что у его племянника будет такая юная гувернантка.

Коляска остановилась у главного входа, и лакей открыл Касе дверцу экипажа.

Кася не удивилась, что перед ней не расстилают алую ковровую дорожку.

Она прошла в холл, где ее встретил седовласый дворецкий.

– Добрый день, мисс Уотсон, – сказал он. – Нас предупредили о вашем приезде, и мистер Беннет ждет вас в своем кабинете.

Не дожидаясь ответа, он пошел впереди нее по длинному коридору.

«Повторяется та же процедура, что и на Беркли-сквер», подумала Кася.

Однако в замке кабинет секретаря был гораздо просторнее, и на стенах висело еще больше карт.

Мистер Беннет оказался очень похож на мистера Эштона, только был старше.

При ее появлении он встал и сделал приглашающий жест:

– Рад видеть вас, мисс Уотсон, – любезно проговорил он. – Мистер Эштон уведомил меня о вашем приезде, но вы прибыли раньше, чем я ожидал.

– Лошади попались на удивление резвые, – объяснила Кася.

От нее не ускользнуло, что секретарь смотрит на нее с плохо скрываемым изумлением.

Конечно, как и мистер Эштон, он сейчас скажет, что она слишком молода для этой работы.

– Не хотите ли присесть, – предложил мистер Беннет.

Кася села в кресло с прямой спинкой, которое стояло напротив стола секретаря.

Мистер Беннет заглянул в письмо, которое держал в руке.

– Мистер Эштон пишет, что вы готовы заняться образованием мастера Саймона Хорна и он объяснил вам всю сложность этой задачи.

– Мистер Эштон был весьма откровенен, – подтвердила Кася. – Я обещала сделать все, что в моих силах.

– Никто не способен сделать большего, – сказал мистер Беннет, – и я рад, что вы отважились попытаться.

В голосе его прозвучала усталость, словно он не хотел думать о предстоящих трудностях.

Тогда Кася спросила:

– Что же именно в его поведении так огорчало предыдущих учителей?

– Ну вот, например, в последний раз, – сказал мистер Беннет, – у него был учителем очень образованный и умный мужчина. Однако мальчик невесть с чего его невзлюбил и в конце концов запустил в него чернильницей и разбил ему подбородок. Я уж не говорю о том, во что превратился его костюм!

Кася ничего не могла с собой поделать и рассмеялась:

– Надеюсь только, что со мной такого не случится!

– Я принял меры предосторожности, – сказал мистер Беннет, – и велел убрать из классной комнаты все чернильницы. Мастеру Саймону было сказано, что отныне он будет пользоваться только карандашом.

– И что он на это ответил? – поинтересовалась Кася.

– Ответил, что все равно не намерен ничему учиться! – воскликнул мистер Беннет.

– Что ж, теперь я готова к самому худшему, – непринужденно сказала Кася. – Теперь я, наверное, должна пойти к мальчику?

– Я думаю, сначала вы должны пообедать, – ответил мистер Беннет. – Мастеру Саймону приносят ленч в классную комнату в половине первого, но вы, возможно, предпочтете поесть в одиночестве.

– Спасибо, с вашей стороны это очень любезно, – сказала Кася.

– Я дал указание экономке, миссис Медоуз, чтобы вам приготовили комнату не рядом со спальней мастера Саймона, а другую, на том же этаже, возле одной из гостиных. – Поколебавшись, он добавил:

– Мне кажется, мисс Уотсон, порой вам захочется отдохнуть от своих обременительных обязанностей, и в таких случаях вас будет заменять кто-нибудь из прислуги.

– Благодарю вас, – сказала Кася. – Вы очень добры.

Она встала, и мистер Беннет потянул за шнур звонка.

Дверь немедленно отворилась, и Кася поняла, что слуга ждал в коридоре.

– Проводите мисс Уотсон в комнату, которую приготовила ей миссис Медоуз, – сказал мистер Беннет. – Только не в комнату для занятий.

– Мы уж знаем, куда проводить мисс, сэр, – сказал лакей.

– Огромное вам спасибо, – сказала Кася и вышла из кабинета.

Она понимала, что мистер Беннет смотрит ей вслед и ее молодость внушает ему некоторые опасения.

Лакей повел Касю вверх по боковой лестнице. Он явно думал о том же самом, потому что, когда они поднялись на первый пролет, сказал: