Понятия не имею, почему я с ней совершенно другой. Я не узнавал себя. Нежность была чуждым для меня чувством. Я был жесток. Я и сейчас такой. Но не с ней. И я не хотел, чтобы она меня боялась. Это было бы наказанием.

Я убивал. Я забрал очень много жизней. И среди них были женщины, чёрт возьми. Но Вера никогда об этом не узнает. Я сделаю всё, чтобы она не узнала…

Мне оставалось только надеяться на то, что ничего не изменилось. Бред, конечно. Этот короткий разговор изменил всё. Я это чувствовал.

Вера

Где ещё я успею побывать? Сколько ещё стен окажутся для меня запертой клеткой? Сколько дверей захлопнутся перед моим лицом? И сколько ещё разочарований мне предстоит испытать?

Я смотрела на стоящий передо мной дом и нервно теребила пояс пальто, оказавшийся у меня в руках. Мои ладони вспотели от нарастающего беспокойства. Моя спина была липкой от возросшего страха.

Не перед домом.

Перед Виктором.

Только сейчас мне пришло полное осознание того, кто рядом со мной. Где-то в глубине души ещё теплилась надежда на то, что его откровение было несмешной выдумкой. Для устрашения.

Но ведь такими вещами не шутят. Да и он не похож на шутника. Ни после того, что я видела в том подвале.

Как я могла забыть об этом? Как могла позволить минутному желанию затмить разум? Где был мой рассудок, чёрт возьми?!

— Идём, — его голос эхом отдавался в недрах моей пустой головы.

— Здесь? — растерянно спрашиваю, поворачиваясь к нему.

— Здесь безопасно, — так же растеряно отвечает, искоса посматривая на халупу, громоздящуюся посреди тёмного леса. — дом частично заброшен, но здесь точно тебя никто не найдёт. Здесь есть свет. И камин…

Я молчу. Возможно, он прав. Но само нахождение здесь, пугало до чёртиков. Это напоминало декорацию к фильму ужасов.

Хотя, я и без этого жила в самом настоящем кошмаре. С появлением в моей жизни этого мужчины, я погрязла в кошмарном сне.

Если бы в тот день я отказалась сопровождать Алису… это ведь был мой день рождения. Я имела полное право взять себе полноценный выходной… тогда бы я не встретила Виктора. Тогда бы моя жизнь оставалась прежней. Скучноватой, мерной… и безопасной.

— Я буду здесь одна? — вряд ли я жажду, чтобы лично Виктор составлял мне компанию, но в подобном месте… находиться одной просто жутко. Я буду вздрагивать от каждого шороха. От каждого порыва ветра и хруста веток неподалёку.

— Нет, конечно.

Он быстро облизывает губы, и его рука тянется к моим, стискивающим пояс от пальто. Не шевелюсь. Опускаю глаза, прослеживая как осторожно он цепляет своими пальцами мои, и аккуратно высвобождает колючую материю из плена.

— Вера? — тихо зовёт, переплетая наши пальцы, — ты веришь мне?

Молчу. Чувствую удары собственного сердца. Оно грохочет на уровне моей глотки. Дышать при этом не так-то просто…

Верю ли?..

Ни на грамм.

Боюсь. Так сильно, что хочется разрыдаться.

Всё это слишком.

Наркотики? Оружие?

Боже… люди?

Что значит «торговал людьми»?!

В голову приходили мысли, от которых волосы на затылке поднимались?

Торговля людьми… это не укладывалось в моей голове. И не выходило из неё. Всё самое страшное и мерзкое пестрило перед глазами, заставляя теряться в догадках и пытаться проглотить ком в горле.

— Нет, — всё же произношу надломлено, страшась посмотреть ему в глаза.

Он слышит мой ответ и протяжно вздыхает, сильнее стискивая мои пальцы.

— Я говорил, что правда тебе не понравится, — сухо произнёс после недолгой паузы, — правда порой бывает лишней. И иногда лучше оставаться в неведении.

Он прав. Несомненно. Потому что после его «исповеди» меня буквально не стало. Потерявшись в этой правде, я едва не сгинула в чёрную пропасть. Я на краю.

Мне слишком страшно.

— Ты убьёшь меня? — вопрос сам сорвался с губ. Я тут же прикусила язык, и заставила себя посмотреть на Виктора.

— Спрятать, чтобы потом убить самому? — нервно усмехнулся, — что ты несёшь, Вер?

Что я несу? Что. Я. Несу…

— Отпустишь? — каждое слово кажется стеклом в растерзанной глотке. — Когда это закончится… если закончится? Отпустишь?

Ответь… ну же? Почему ты молчишь, чёрт тебя побери?!

— Говори! — выкрикнула, срываясь, и выдёргивая свои пальцы из его тисков, — Скажи мне, что отпустишь?! Чёрт!