Прообразом своей будущей армии я выбираю греческую фалангу.

Гоплиты, не зря же считались непобедимой армией для варварских орд и племён, чья численность превосходила тех в десятки, если не больше раз.

В отличие от многих более поздних армий, таких как римские легионеры или византийские катафракты, гоплитов не отличало сложное обмундирование или оружие. На самом раннем этапе они сами едва-едва шагнули из варварства.

Наши плетёные щиты и рогатины из палок недалеко от них ушли.

Дисциплина, слаженность и работа в строю — вот три главных аспекта фаланги, которые я выделил для себя.

Хорошо учиться на историческом — много всяких мелочей знаешь. Никогда бы не подумал, что знание Античности и Древнего мира пойдёт мне на пользу хоть когда-то.

А вот сейчас, я был благодарен себе прошлому.

Итак, возвращаясь к фаланге. Самый яркий пример её эффективности — греко-персидские войны. Удержали ведь триста спартанцев армию персов. Пускай, тех было и не сто тысяч, как в фильме, но то, что численный перевес был дичайший — это факт.

Облизываюсь я, конечно, и на Римский легион — ещё один из величайших примеров военного искусства.

Но… Увы, для подобного не имеется ни средств, ни достаточного числа людей. Черепаху не соорудить, гладиусов и пилумов особо под рукой нет, а простые рогатины для такого не подойдут.

Да и без брони с ростовыми щитами, увы, эффективность подобного построения серьёзно снижается.

Посему останавливаюсь на греческой фаланге, и объясняю вкратце её принцип работы Малому и Михалычу.

Вся суть фаланги — стоять плечом к плечу и сформировать единую «стену», которая и должна принять удар противника.

Твой щит обязан прикрывать как тебя самого, так и бок твоего товарища. Я занимаю центральное положение в нашем строю, так как у меня самый высокий показатель Силы. В случае чего я приму большую часть натиска на себя. С повышенной Силой это будет сделать проще.

Малой встаёт слева, а Михалыч справа. Сначала тренируемся в самом простом, в строевом шаге. С сомкнутыми щитами это сделать не так просто. У Малого шаг оказывается длиннее, у Михалыча короче. Мы толкаемся щитами и путаемся в древках копий.

— Раз… раз… два… три! Левой… левой… раз… два… три! Всю жизнь считал строевую подготовку глупостью несусветной, и вот тебе! Самое полезное знание!

Более-менее приспособившись, мы проходим кругом вокруг лагеря. Хрюша хихикает над нами, а манекен покачивается на ветру, отчего кажется, что он неодобрительно косится в нашу сторону.

Решив, что мы уже готовы, я командую остановку. Втроём мы застываем напротив чучела. Я уже рассказал парням о странности манекена и мы решаем испытать данный эффект вновь, уже все вместе. Интересно, совпадут ли у нас галлюцинации?

По мере приближения к манекену нас словно окунают в холодную воду. По всему телу бегут мурашки. На лбу моментально появляется испарина.

«Черти-что» вздрагивает, его изукрашенная углем маска расплывается в предвкушающем оскале, что само по себе не укладывается в голове.

Из-под земли вокруг начинается подниматься жуткая чернильная дымка.

Малой тут же бледнеет на глазах, Михалыч же сжимает рогатину так, что опасаюсь, что она треснет.

Я хоть и готов к неожиданностям, но тоже с огромным трудом сдерживаюсь от того, чтобы

отвести взгляд в сторону.

Одна из палок вновь обращается в лезвие косы, и это пробуждает меня от транса.

— Держать щиты! — рычу я и, хоть и с трудом, но парни слушаются.

Хрясь!

Раздаётся треск плетёного щита, лезвие за мгновение вспарывает его, как заточенный нож лист бумаги.

Малой скрипит зубами, давя в глотке вопль. Михалыч хмурится пуще прежнего, с волнением глядя в нашу сторону.

— Шаг! — не позволяя панике поглотить подчинённых, команду я.

Мы почти синхронно совершаем один-единственный шаг навстречу манекену.

И тот явно такому недоволен. Вторая «рука» превращается в тяжёлый молот. После чего он обрушивается прямо на меня.

— Держаться! — звучит мой голос, а следом я встречаю выпад.

Бах!

Мне с огромным трудом удаётся устоять. Сила удара такая, словно в меня врезается электровоз.

В земле остаётся две неглубокие борозды, но я снова распрямляюсь, удерживая щит

Манекен недовольно кривится, а следом наносит второй удар лезвием косы.

— Щиты!

Снова мы выдерживаем натиск.