— Ненастоящий... — медленно вставая, повторила девочка.

— Нюра, он настоящий, он хороший! — отступая от неё, пробормотал Миша.

Девочка перевела взгляд на него. Нахмурилась. И указала уже на него.

— И ты... ненастоящий... зачем... зачем вы здесь...

У меня по спине пробежал холодок.

— Мы пошли, Нюра, не сердись, — быстро сказал Миша. — Никита...

Нюра оскалилась.

Люди так челюсть растянуть не могут. Рот разошёлся до ушей, блеснули зубы — длинные и тонкие. Между ними затрепетал раздвоенный на конце язык.

Девочка издала протяжный шипящий звук. Встала, опрокинув табуретку. И тут же упала сама: у неё что-то происходило с ногами.

— Бежим, — сказал Миша негромко.

И мы кинулись прочь, в сторону магазинчиков, где он обосновался. Рюкзак тяжело хлопал по спине, я не затянул ремни как следует.

— Никогда! Днём! Не превращалась! — на бегу выкрикивал Миша. — Она! Днём! Милая!

Не останавливаясь, я бросил взгляд назад.

Нюра каталась по асфальту. Она стала ощутимо длиннее, вместо ног из платья торчал и бился в воздухе чешуйчатый змеиный хвост.

— Имел я этот форсайт! — выругался я и поднажал.

Вовремя мне Миша перебинтовал ногу. Голеностоп болел, но работал.

Мы остановились у магазинов, рядом с тёмным пятном и какими-то клочьями, оставшимися от тела варга. Ночью у ниблов был пир.

Нюра билась в судорогах у подъезда. Но то ли днём ей было труднее обратиться, то ли наше бегство её успокоило — она нас не преследовала. Через минуту она затихла, сжалась в клубок. Потом медленно поднялась — это снова была девочка-подросток.

— Я уж решил, придётся стрелять, — сказал Миша, тяжело дыша. — Блин... Жуть, да? Откуда у неё хвост вырос, из задницы?

— Мне кажется, ноги срослись. — Я помотал головой. — Не знаю, не приглядывался!

— А зубы, зубы видел какие стали? — Миша нервно рассмеялся. — Она нас почуяла, понимаешь? Поняла, что мы в форсайте!

— Ты же с ней уже разговаривал!

— Да, разок! Конфет дал. Она поглядывала, но вроде ничего... На тебя злится, факт.

— Что не дал себя ночью сожрать?

— Ну да.

Адреналин ещё будоражил кровь, но нас начинало отпускать.

— Чего от нас хочет Григорян? — спросил я. — Ни хрена мы тут не сделаем.

— От нас просят узнать, а не сделать! — наставительно сказал Миша. — Но если они сами не знают...

Мы мрачно уставились друг на друга.

— Миша, надо отсюда валить, — сказал я. — Ты знаешь, где мы?

— Новогиреево, — ответил Миша. — Мой тут полгода уже обитает.

— А мой только пришёл... — Я представил себе карту. — Двигаем в сторону МКАДа? Может, дойдём до Реутова. Нет, лучше до Балашихи.

— И зачем? — не понял Миша.

— Проверим, что за пределами Москвы.

Парень вздохнул, глядя на фигурку Нюры — та снова устроилась на табуретке. Интересно, зачем она вот так сидит? Завлекает жертву, чтобы сожрать ночью?

— Мой вернётся, — вздохнул Миша. — Форсайт кончится, и он назад потопает. У него тут всюду нычки и укрытия. Он тут прижился.

— А если записку написать?

— Станет он меня слушать... — Миша помолчал, что-то обдумывая. — Ты просто за МКАД хочешь выехать? Потом вернуться?

— Да. Стой, ты сказал «выехать»?

Миша усмехнулся.

— Ты водить умеешь?

Я кивнул.

Своей машины у меня не было, но на права я сдал и время от времени пользовался каршерингом — чтобы не терять навыков.

— Двигай за мной.

Идти пришлось недалеко. Миша уверенно подошёл к одной из машин, застывших на улице — самой обычной с виду. Зеркала разбиты, стёкол тоже нет. Какой-то небольшой китайский паркетник, не из дорогих, но стильный.

Миша запустил руку в проём окна, открыл бардачок, достал и протянул мне ключи.

— Да ладно, — сказал я. — Ты бы хоть прятал их!

Миша улыбался.

Я нажал кнопку — щёлкнули замки в дверях.

— Машина прямо так стоит все годы? Не верю!

— Он следит, — пояснил Миша. — То есть я слежу. Аккумулятор заряжаю, масло меняю, салон от пыли протираю. Иногда езжу туда-сюда. Я однажды в форсайт выпал, глядь — сижу за рулём! Хорошо, что медленно ехал.

Открыв дверцу, я сел на место водителя. Подогнал под себя сиденье — моторчики натужно взвыли, но кресло подстроилось. Панель приборов и экран бортового компьютера были заклеены антибликовой плёнкой от отражений.