Горячая. И вкус… да нормальный вкус. Есть можно. Мы шашлык из печени делали, так там она и не пропекалась толком, так, подогревалась. Так что не в первый раз.

Присев рядом с Майей, я осторожно шлёпнул её по щеке. Она застонала и открыла глаза.

— Не шевелись, и дыши пореже, — предупредил я её. — Говорить тоже не стоит. В тебе лошадиная доза морфина, поэтому ты не чувствуешь боли. Но повреждений хватает.

Она прикрыла глаза и снова открыла.

— Я тебя буду кормить, ты только глотай. Система сказала надо, и надо срочно. Я не знаю, почему так. Это печень ящера, помнишь, задание было?

— Да… — Майя попыталась ответить, но получился только хрип.

— У тебя лёгкие повреждены, рёбра сломаны, ну и так, царапины по мелочи. Держи…

Я по-быстрому разжевал кусочек печени и вложил Майе в рот. Она поморщилась, но проглотила. Потом ещё порция и ещё…

К прилёту птички от вырезанного мной куска ничего не осталось.

Так мы и встретили своих — лёжа рядом с трупом ящера, все в крови, и с окровавленными мордами.

— Вы что его, жрали? — удивился врач.

Вертолёт приземлился на полянке поодаль, метрах в ста, и врач, немолодой уже мужчина, добежал до нас своими ногами. За ним двое солдат в обычной, армейской форме, несли носилки.

— Сам в шоке, — кивнул я, — но что поделаешь, надо — значит надо.

Врач на это только пожал плечами. Видимо, и не такое видал.

— Товарищ Бурова, как себя чувствуете? — спросил он, присев рядом с Майкой.

— Хорошо, — ответила та, и улыбнулась счастливой улыбкой.

— Морфин, — объяснил я врачу.

Беглый осмотр занял несколько минут. Чернота на коже начала проходить, значит, с антидотом я угадал. Потом прямо на месте врач соорудил для левой руки шину, зафиксировав плечо каким-то хитрым материалом, который тут же затвердел, стоило содрать с него защитную плёнку.

— Слышите, как кузнечики стрекочут? — без умолку болтала всё это время Майя. — Лёша, поймай мне кузнечика, он будет с нами жить!

— Бредит, — врач глянул на меня.

— Да понимаю, — кивнул я в ответ.

Совместными усилиями мы переложили перемазанную в крови красавицу на носилки. Как раз подъехали пара машин с нашими бойцами, в том числе и Клим.

— Ну Лёха, ну красавец! Чем ты его так? — сходу набросился на меня он. — Как Майя?

— Жить будет, надеюсь, — помрачнел я. — А ящера… сперва мотоциклом с гранатой, а потом из лука разрывную ему в глотку. Клим, разреши с Майей?

— Иди, — кивнул командир. — С тебя отчёт!

— Так точно! — вытянулся я по струнке. — Спасибо…

Я убежал за носилками. Врач сперва не хотел меня пускать, но поняв, что мы напарники, согласился. Может, и ещё что-то заподозрил, но плевать.

И только уже в вертолёте я вспомнил, что давно не видел енота.

— Клим, — вызвал я командира по приватному каналу, — вы Чарли нигде не видели?

— А, прости, забыл сказать! — сквозь рёв взлетающей машины услышал я в наушниках, — он наших парней охранял, Эд его подобрал, всё в порядке, не теряй.

— Ещё раз спасибо!

Пока мы летели до госпиталя, чернота на коже у Майи прошла полностью. Врач аккуратно протёр раны смоченной в физрастворе салфеткой и внимательно посмотрел на меня. А я на раны. Потом на него.

Ран не было. Ни царапин, ни синяков. Чистая белая кожа, просто покрытая сверху корочкой засохшей грязи и крови пополам со слюной ящера.

Майка к моменту приземления благополучно заснула. Когда, наконец, мы выгрузились из вертолёта, врач взял меня под локоток и тихонько заговорил.

— Вижу, Вы и сами удивлены. Что-то новенькое?

— Понятия не имею, — честно соврал я.

А с чего ради я должен разглагольствовать? Понятия не имею, у кого какие допуски, звания, и что является тайной, а что нет. Да ну нафиг!

— Что вы ели там, в лесу? Я всё равно узнаю, по образцам, — глаза врача сузились.

— Ну вот узнаете — и поймёте. При всём уважении, товарищ… — я поискал глазами и не нашёл бейджик, — мы даже не знакомы, и что вам полагается знать, а что нет — я не знаю. Будет угроза жизни моей напарнице — расскажу всё, что нужно, а пока простите, через командира.

— И правильно, — сзади ко мне подошёл другой врач. — То, что армейскую санавиацию задействовали, ещё не значит, что у них допуски появились. Благодарю, коллега, но дальше мы сами.

Вздёрнув голову, первый врач молча удалился.

Дальше меня самого отправили на осмотр, а Майей вообще целая бригада занялась. Через час, переодетый во всё чистое, пусть и больничное, я снова беседовал с тем, вторым, врачом.

— Знаете, товарищ Неверов, вы меня приятно удивили, — улыбнулся он мне. — Это было весьма находчиво с вашей стороны, скормить печень ящера умирающей напарнице. У них, у этих ящеров, мощная регенерация и природная устойчивость к ядам. Неплохой трофей собрали, и очень своевременно. Без этого антидоты не помогли бы, товарищ Бурова вряд ли дожила бы до больницы. Но как вы узнали? Сами догадались, или кто подсказал?