Поймать её пытались давно, но вот получилось только сейчас, прямо во время попытки забрать ядро третьего судьи.

Преступницу поместили в камеру, в сибирской лаборатории.

Перед стеклом стояла Мёбиус, скрестив руки на груди. Её змеиные зрачки смотрели на девушку, сидевшая на стуле в белой смирительной рубашке. Её специально в неё одели, чтобы что-нибудь не выкинула. По предыдущему опыту все поняли, что лучше не давать ей возможность много двигаться.

— Ты не только достал образец императорского класса, принёс ядро судьи, но и ещё приволок террориста. А ты точно обычный человек? — спросила доктор с подозрительным лицом.

— Чуть-чуть есть такого. — Бондрюд смотрел на Вилл-Ви. — Мы не можем её убить.

— Согласна. — кивнула Элизия, которая также была тут.

— Ха-а... Дайте угадаю, из-за её...

— Она милая.

— Она хороший техник.

Оба человека взглянули друг на друга.

Мёбиус вздохнула. Хотя бы вариант Повелителя зари звучал убедительно.

— Ладно. Соглашусь, она очень хорошо разбирается в механизмах. Как мы её уговорим присоединиться?

— Ты же знаешь, Мёбиус, есть много способов уговорить человека. — проговорил исследователь и последовал к двери в камеру.

— Боря, я с тобой!

— ...что ты задумал? Хах... Неужели решил сломать?

Войдя к ней в помещение, мужчина невозмутимо прошёл к ней. Её недоверчивый взгляд следил за его движениями.

— Привет-привет, Вилл-Ви. — поздоровалась Элизия, помахав рукой.

— И чего пришли? Опять решили убеждать меня в обратном? — закатила глаза преступница. — Вы уже показали мне тварей. Но откуда мне знать, что это точно правда?

— Слишком уж ты превозносишь наши возможности. — ответил Бондрюд.

— Управлять Хонкаем очень сложно, а монстрами так вообще не удаётся.

На самом деле, Вилл-Ви уже начала давно понимать, что, возможно, сильно ошибается в своих доводах. Просто не хотела этого признавать. Когда её схватили, то показали, что эти твари творили. Они также нападали на агентов, да и в целом вели себя крайне агрессивно ко всему живому. Конечно, в её голове оставалась мысль о биологическом оружии, только толк от него, если сами его создатели страдают? Хотя, может, её скудный ум не способен понять замыслы верхов Огненного Мотылька.

Элизия встала за спиной девушки и положила руки ей на плечи:

— Мы боремся с Хонкаем, но точно не являемся причиной его возникновения. Мы пытаемся выяснить, как он появился и какую цель преследует.

— С тебя снимут все обвинения, если присоединишься к Мотыльку. — прямо озвучил Владыка зари. Такие изобретательные люди необходимы этому миру.

— Ха... Хотите использовать меня?

— Да. — в помещении показалась Мёбиус с снисходительной улыбкой. — Ты терроризировала нас некоторое время. Мы оставим тебя в живых, если будешь работать на Огненный Мотылёк. Да и ты... Хах, не хочешь же, чтобы Хонкай и дальше убивал людей?

— ...

Вилл-Ви посмотрела в пол.

— Я хочу изучать ядра.

— Надо же. И что же ты хочешь из них сделать? — одна бровь Мёбиус приподнялась.

— Как что? Оружие против Хонкая.

— Думаю, это осуществимо. — кивнул Бондрюд и выжидательно взглянул на доктора. В конце концов, за ней, считай, последнее слово.

— Мёбиус, давай! Она очень милая и будет полезна! Как тебе? — напомнила о своём существовании Элизия с яркой улыбкой.

— Ха-а... У меня нет причин вам отказывать. Но вы за неё в ответе, ясно?

— Изумительно.

***

День спустя.

— Аха-ха-ха! Папа! — раздавался радостный звонкий голос.

Элиза находилась в руках Бондрюда, который аккуратно подкидывал её в воздух. В этом плане она совсем не боится, спокойно относится к высоте и, кажется, ей нравится это чувство. Тем же лучше, главное, чтобы улыбалась.

— Элиза, совсем скоро мы переедем в другое место. — внезапно произнёс исследователь, когда поймал девочку.

— А? Куда? Неужели... Папу уволили?

— Нет. Мы отправимся в мою лабораторию, где папа самый главный.

— Правда? А я буду главнее всех, кроме папы? — её глазки загорелись.

За время пребывания в хорошей среде, Элиза раскрылась добрым и послушным ребёнком, хотя, в некоторой степени, у неё сформировались страхи к людям в белых халатах, в особенности к змеям. Вернее, не к настоящим, а к одной личности.

— Несомненно. — кивнул он.

— Кстати... Папа, ты плохо себя чувствуешь?

— М-м? Почему ты так думаешь?