– Думаешь, он оценит твои старания? – облокачивается бедром о столешницу сестра мужа и берет из вазы яблоко и смачно откусывает.

– Он в последнее время очень много работает и не отдыхает совсем…

Договорить я не успеваю, потому что в прихожей слышен вскрик.

Испуганно выбегаю первой из кухни и иду на звук. По дороге кое-как впопыхах вытираю мокрые руки о край передника.

– Привет, - шепчу одними губами. Меня словно пригвоздило к месту.
– Что случилось? Что-то с родителями?

Муж пришел в такую рань и придерживает нежно за локоть мою сестру. А та со вселенской болью на лице снимает сандалии.

Ужасные мысли лезут в голову.

Что такое серьезное стряслось?

Она только вчера вечером звонила и интересовалась как у меня дела. Я удивилась ее внезапному порыву - обычно она таким поступком не отличалась. И я ей вдохновенно по секрету поделилась, что готовлюсь встретить в обед мужа с торжественным сюрпризом. Ведь у нас третья годовщина свадьбы.

И вот она теперь стоит напротив меня, под руку с моим мужем. Лицо страдальческое и свободной рукой придерживает выпуклый живот.

Так, стоп! Зара беременна? От кого? Она ведь не замужем… Или я чего-то не знаю?

Но ничего такого ни она ни ее родители не говорили…

– Эльнара, иди помоги. Заре нужна помощь, - говорит муж раздраженно. Начинает злиться? А с каких пор он заботиться о моей сестре?

Не могу и шага ступить. Почему-то тело не слушается.

– Тебе же сказали помочь. Так чего встала как истукан? – раздается позади привычный знакомый женский голос.
– Принеси мягкую подушку для жены Селима. Не видишь, ей плохо, - свекровь задевает меня плечом, когда проходит рядом и с сочувствующим видом берет Зару под другую руку.

Жена моего мужа… С каких пор?

Меня будто по голове кувалдой ударили. Мир начинает плыть перед глазами.

Прикусываю щеку изнутри, отчего в глазах немного проясняется, а на языке чувствуется металлический привкус.

– Это такая шутка сейчас была, да?
– спрашиваю онемевшими губами, глядя на свекровь. И жду, что это всего лишь розыгрыш, чтобы подколоть меня. И вот они сейчас будут хохотать надо мной и скажут - «Вот дурочка, а ты поверила!». А я буду смеяться с ними и мы отметим нашу годовщину.

Но никто не спешит опровергнуть ими сказанное.

Воздуха не хватает. Еще немного и я задохнусь. Какая еще жена? А я кто?

Смотрю умоляющими глазами на мужа.

– Я же сказал, что надо помочь, а не задавать вопросов, - отрезает холодно Селим, бросает сквозь зубы, сдерживая гнев.

И это меня добивает.

Помочь? Двигаться никак не получается. Тело одеревенело и словно приколото к полу.

А муж все с тем же суровым выражением лица, как всегда. Это обычное его состояние – сосредоточен и неразговорчив. И как фарфоровую вазу придерживает «жену» одной рукой, а второй приобнимет за плечи.

Когда-то я влюбилась в его хладнокровие и серьезность. А сейчас…

А сейчас даже не понимаю, что чувствовать.

Кажется, что я внезапно попала внутрь какой-то игры. Все вокруг знают, что происходит и куда идти. А я одна не понимаю. Вот и стою изваянием, держась за стену рядом.

Они втроем проходят мимо.

Замечаю зловещее удовольствие в глазах свекрови. Она более чем довольна.

Ведь давно мечтала о внуке. Которого я не могла подарить ей…

Взгляд цепляется за самодовольную ухмылку на лице сестры. Она мелькнула на миг, но я отчетливо ее видела. Зара более чем довольна.

В те минуты, когда мы созванивались, она говорила, что завидует мне. И тут же с чувством добавляла, что только по-хорошему.

А я ей верила. И от всего сердца желала ей встретить свою настоящую любовь. И построить свою счастливую семью.

И как видно, строит. Не покладая рук. И не только…

– Поторапливайся уже, Эльнара, - доносится недовольный голос свекрови из гостиной. – Так трудно принести подушку что ли?

Они уже ушли?

А я так и осталась стоять в оцепенении и непонимании происходящего..

Словно на автомате шагаю в гостиную и беру с кресла одну из подушек и подаю ее, чтобы подложили под спину Зары, которой со всей аккуратностью помогают удобно усесться на диване.

– Ой, - вздрагивает та со вселенской болью на лице и тут же добавляет. – Можно мне воды?

– Ты что не слышала? – тычет меня локтем свекровь, от которой не отодвинулась вовремя. – Тебе же сказали, чтобы принесла воды.

Ошарашенно смотрю на женщину, которую называла последние годы мамой, и обида захлестывает меня.