— Конечно я буду! Если вам хочется, я с удовольствием разделю ваше счастье.

Поднимаю заплаканное лицо и от тёплого взгляда меня отрывает панорамное окно.

Что это?

Поднимаюсь и подхожу ближе. Вдалеке разлетаются какие-то искры и клубится дым. Дальние деревья один за один вспыхивают как пересохшие спички, взымаясь чёрным смогом в кровавое небо заката. Меня словно парализовало. Не могу пошевелиться, а рот открывается в немом крике. Позади слышится голос Фабрицио, он с кем-то говорит по телефону. Затем звук разбитого стекла и через секунду барабанные перепонки пронзает звук пожарной сигнализации.

Пожар, здесь?

С потолка начинает сыпать мелкий дождь. Специфический, резкий запах бьет в нос и только, когда, я непроизвольно облизываю губы, я понимаю что это не вода, а бензин.

Глава 27

Говорят, когда мы находимся в стрессовой ситуации, наш мозг экстренно мечется в поисках сохранения жизни. Чувство самосохранения выходит на первый план и адреналин, поступающий в кровь, даёт необычайную силу дабы спастись.

К сожалению со мной такого не происходит. Вся моя энергия опала вниз, к ногам, превратившись в застывший бетон, не позволяя пошевелиться. А в голове крутятся дурацкие картинки и все они с ужасающим исходом: два обгорелых трупа, сгоревшая плантация.

Готова ли я умереть? Наверное нет и, присутствие Фабрицио, подкрепляет эту мысль. Он достойный компаньон.

— Сандра, нам нужно выбираться отсюда! Это здание не надёжное, оно старое, а в ангаре мы будем как в консервной банке. Нужно найти выход на улицу.

Какие-то несколько часов и от моего наследия, моего имени останется пепелище. Земля, за которую столько лет проливали кровь и враждовали два самых опасных клана, превратится в мёртвую.

И я, последняя из Дель Сарто, превращусь в пепел вместе со своим никчёмным именем. Возможно, я готова к этому. Я так отчаянно билась за него и вот к чему привело мое стремление: Ублюдок Адольфо, решил, что я должна умереть вместе со своей империей. Почему-то, не сомневаюсь что именно он причастен к этому, ведь столько попыток уже было. Но, как он мог узнать, что я здесь задержусь допоздна?

Никто кроме Джакомо, моего телохранителя и преданного человека, не знал об этом.. .

Единственный, кто не заслуживает смерти — это Фабрицио! У него, можно сказать, только жизнь наладилась.

Нужно выбираться. Ради него.

— Нам нужно спуститься на первый этаж. Даже, если на нас обрушится здание, мы сможем пробраться в погреб и выйти оттуда.

— Тот ход давно засыпан. — Теряя надежду говорит мужчина.

— Я, лично, контролировала восстановление запасного выхода. Пошли!

Пламя неумолимо пожирало каждый сантиметр окроплённый бензином. Оранжевые языки облизывали холодную сталь станков, жар плавил пластиковые детали. Ничего не подлежало восстановлению.

Фабрицио был прав в ангаре был самый настоящий ад. Жаркий, липкий выжигающий весь воздух. Деревянные балки устрашающе потрескивали, а раскалённый, тонкий, металл стен жалобно выл. Удушливый дым оседал в легких вытесняя кислород.

Не достигая желаемого результата, огонь быстро перекинулся на двухэтажную пристройку.

Здание и вправду старое, отцу нравилось эта постройка и ничего менять он не хотел. Я тоже не успела. Косметический ремонт и только. Все силы кинулись на ангар и обновление оборудования.

Нужно быть безумцем, чтобы так идеально все спланировать. Нам не выбраться. Бензиновое орошение идеально сыграло свою роль.

Огонь был повсюду. Он нещадно уничтожал и уже перекинулся на лестницу, поэтому, спуститься было невозможно. Единственный вариант вернуться в мой офис и прыгать на гравий. Сломанная конечность ничто по сравнению с жизнью.

Стул, которым я хотела разбить панорамное окно оказался на редкость тяжёлым, а трехкамерное стекло — крепким. Под зловещий треск балок я что есть силы врезалась стулом в стекло и с каждым ударом силы покидали меня.

Осознание того, что мы в ловушке и она станет последним что мы увидим, становилось осязаемым, поднимало панику наверх. Связывало по рукам и ногам.

Смерть уже казалась не такой ироничной, смерть казалась бездушным монстром, который заживо сожрет наши тела и не подавится. Никто не услышит наших криков и последнее, что запомнится — это боль разрушающая сознание, испепеляющая наши тела.

Невыносимо стало, когда начали с треском обваливаться балки и, в момент полного отчаянья, по окну расползается паутинка. Кто-то сверху, тот в кого я никогда не верила, решил, что это ещё не конец. Мои муки ещё впереди.

Стекло обвалилось давая шанс на необходимую свободу, впуская запах боли горящих оливковых ветвей.

— Фабрицио, вы первый!

— Нет, дочка! — подталкивает меня к битому стеклу. — Первая — ты!

За его спиной сыпется облупленная штукатурка, пламя загоняет нас в тупик, оставляя для выбора считанные секунды.