Да что там, кажется, он на несколько минут дышать перестал, а потом его грудь начала вздыматься в ускоренном ритме. От такого голова закружилась, наверняка.

– Я понимаю, что моя просьба вас может напугать, — сказал Меелинг в волнении, — но все же рискну это сказать. Вы могли бы показать вашу брачную татуировку?

– Но… зачем? — Золиданна притворно удивилась. Это было несколько нарочито, но Дитмор ничего не заметил, слишком был взбудоражен происходящим. — Может, вы шаман? И сумеете истолковать этот знак?

Она посмотрела на него с надеждой. Да, в ней великая актриса пропадает! Но отец в жизни бы ей не дал пойти в артистки. Выдал бы замуж в срочном порядке, за какого-нибудь князька престарелого. Такой участи она для себя и боялась. Молодой интересный принц-тигр, это куда лучший для нее вариант. И ради него она станет играть до последнего.

– Я не шаман. — Дитмор неуверенно ей улыбнулся. — Но могу иметь отношение к вашему знаку, как бы безумно это не звучало. Возможно, наша с вами встреча предрешена самой Судьбой.

– Но… — она в нерешительности замолкла. А потом, спустя некоторое время, будто бы подумала и нашла, чем продолжить. — Эта татуировка находится на нескромном месте. Мне странно показывать ее мужчине.

– На нескромном? — он, вроде бы, даже испугался. Золиданна решила, что немного перестаралась с эпитетами. — Боюсь предположить, что это может быть.

— Плечо, — ответила девушка на этот раз быстрее.

– Да, понимаю, это часть тела сложно показывать незнакомцу. Если только на балу. Но, может, у вас не приняты открытые бальные платья?

– Приняты, конечно же, — Золиданна оживилась, на мгновение перед ее глазами промелькнула картинка пышного бала. Она любила такие времяпрепровождения.

— Действительно, я, вероятно, излишне смущаюсь, тогда как от меня не требуется никаких сложных вещей.

– Девичье смущение никогда не бывает излишним, — галантно заметил Дитмор. А глаза его при этом горели нетерпением. Еще немного его потомить?

Золи чувствовала, что она сегодня в ударе.

Бросив еще один неуверенный взгляд на молодого мужчину, она сказала почти кокетливо… тут главное - выдержать меру:

– Я уже говорила, что испытываю доверие к вам, господин Дитмор. И мне почему-то кажется, что я могу показать вам это…

Она откинула свой шарф. И жадному, ищущему взгляду кронпринца открылась детально выписанная метка. Каждый штрих четко прорисован тончайшей магической иглой. След от лапы хищника с выпущенными когтями. И по кругу написано: “Его предреченная”.

Дориана стояла перед шкафом, который гостеприимно распахнул дверцы, предлагая ей выбор. Не очень богатый, надо сказать. Зато от всех щедрот своей деревянной души.

У них с Соланой размер почти один. Телосложение Дорианы пусть и более хрупкое, но рост такой же, как и у дочки пекарей. Дори носила пока повседневные платья Солы, а теперь пришел черед оценить ее выходной гардероб.

– Солана большую часть платьев с собой забрала, — сказала Илана, скорбно поджав губы. Видно, что по дочери она скучала. И Дори казалось, есть еще что-то помимо этого. Старики, судя по всему, редко говорили о своем единственном ребенке. Возможно, с ее замужеством что-то не так, или ссора какая омрачила отношения родителей и дочери.

– Могу ли я воспользоваться этими нарядами? — осторожно уточнила Дориана. — Ведь хозяйке их вряд ли понравится, что в них незнакомая ей девушка ходит.

– Не думаю, что Сола когда-либо еще их наденет, — вздохнула Илана. И Дори уверилась в своих подозрениях окончательно. Но расспросы прекратила. Нечего раны бередить. Эта славная женщина только-только в себя от недуга приходить начала, а если ее нервная горячка от переживаний схватит? Дориана так сразу ее исцелить не сможет. Душевные хвори – самые сложные. Хитро цепляются за плоть человеческую, пьют силы и заползают во все пустые уголки сознания.

– Я даже не знаю местной моды, — спохватилась Дори, — а вдруг выберу что-то, уже не популярное сейчас?

– Это ты хорошо заметила, — оживилась Илана, — вот, к примеру, это розовое с блестками до того, как Сола и Гештор помолвку объявили, очень модное было. А сейчас скажут, будто безвкусица это. А вот это, нежно-кремовое, можно привести в должный вид. Спороть оборки, их не носят нынче. И брошь я тебе дам. Ее моя мать носила, но это классика, которая всегда в почете.

Дориана и сама не ожидала, что эти женские хлопоты настолько её увлекут. Да и хозяйку тоже.