Она открывает рот, как будто протестуя, но я не хочу этого слышать. То, чего я хочу, я больше не могу ждать, и я наклоняюсь, заставляя ее замолчать поцелуем, когда я провожу себя между ее бедер, кончик моего члена упирается в нее, в то время как я держу одну руку прижатой к ее подбородку, не давая ей прервать поцелуй. На мгновение мне кажется, что этого будет недостаточно. Она такая тугая, настолько, что я думаю, что она, возможно, все-таки не сможет меня принять. Я полон решимости не причинять ей боль, я сделал это, чтобы не причинить ей боль, и я колеблюсь на грани нерешительности, чувствуя, как ее напряженное тело пытается не пустить меня.

— Зайчонок. Девочка моя. Лиллиана. — Я выдыхаю ее имя ей в губы, мои пальцы снова движутся между нами, мой член трется о нее, когда я начинаю поглаживать ее клитор. Мне нужно заставить ее кончить, как бы она ни сопротивлялась этому, я заставлю ее кончить.

Ее легко почувствовать. Даже когда она пытается не реагировать, ее тело не может удержаться от реакции на новые прикосновения, на новые ощущения. Она дрожит подо мной, когда я провожу пальцами по ее клитору, не дразня, как раньше, а на этот раз целенаправленно. Каждый раз, когда я провожу пальцами вверх, ее бедра дергаются, и она отворачивает лицо в сторону, ее глаза упрямо закрыты.

Я дотягиваюсь до ее лица, поворачивая ее к себе.

— Посмотри на меня, Лиллиана, — бормочу я, прижимая большим пальцем ее нижнюю губу. — Я хочу, чтобы ты смотрела на меня, когда будешь кончать за мной.

— Я не… — слова обрываются на выдохе, когда я ускоряюсь, увеличивая давление своих пальцев, когда я снова и снова провожу ими по ее чувствительной плоти, чувствуя, как она напрягается подо мной. Она близко, ее киска намокла, когда я провожу пальцами вниз, собирая кончиками пальцев ее возбуждение, прежде чем потереть им ее ставший гладким клитор, увеличивая удовольствие, когда Лиллиана стискивает зубы, сдерживая стон. — Я не буду…

— Да, так и будет. — Я наклоняюсь, провожу губами по ее подбородку, позволяя себе еще раз попробовать ее на вкус, прежде чем увидеть, как она распадается на части для меня. — Кончи для меня, Лиллиана. Кончай на мои пальцы, чтобы я мог тебя трахнуть.

Я ее раскусил. Она смотрит на меня, ее лицо напряжено от ужасающего удовольствия, когда эти последние грязные слова пробуждают что-то глубоко внутри нее, и она пугается. Ее бедра приподнимаются, и мой член, все еще прижатый к ее входу, когда я ласкал ее до оргазма, начинает скользить внутри нее, когда она сжимается вокруг меня, трепеща, когда кончает на мои пальцы, а теперь и на мой член.

Удовольствие ошеломляющее. Я должен сдерживать себя, чтобы не вонзиться в нее так глубоко, как только могу, рябь ее влажного, бархатистого тепла вокруг меня почти заставляет меня потерять контроль. Она все еще выгибается под моими пальцами, ее зубы впиваются в губу, когда она сдерживает стон, и я обещаю себе, когда еще один дюйм моего члена скользит в нее, что однажды я услышу, как она кричит для меня.

Она чувствует себя чертовски замечательно, даже если и сопротивляется этому.

Я держу руку на ее подбородке, заставляя ее посмотреть на меня, когда я проскальзываю глубже.

— Как ощущения, жена? — Я вздыхаю, странный прилив удовольствия проходит через меня при слове, при всем, что оно подразумевает, ее принадлежность мне, ее невинность, ее тело, вся она, моя для взятия, и теперь навсегда. Ни у кого другого она никогда не была. Никто другой никогда не прикоснется к ней.

Мысль о том, что кто-то смотрит на нее, вызывает у меня жажду убийства.

Сначала она не произносит ни слова. Она смотрит на меня снизу вверх, ее сердитое выражение лица расходится с тем, как она дрожит подо мной, ее бедра все еще выгибаются навстречу моим, когда она принимает больше моего члена, сжимаясь вокруг меня.

— Это… — Она тяжело сглатывает, понимая, что я не позволю ей отделаться полным молчанием. — Это так много…

При этом меня охватывает удовольствие, своего рода удовлетворенный трепет, когда мои бедра качаются вперед, так близко к тому, чтобы полностью погрузиться в нее.

— Ты так хорошо меня принимаешь, — бормочу я, поглаживая большим пальцем ее скулу. — Такая хорошая девочка. Принимаешь мой член. Тебе просто нужно было кончить первой.

Ее глаза сужаются, и она замирает подо мной.

— Я не…

— Да, ты это сделала. Я почувствовал это. Не лги мне. — Я поддаюсь своим порывам, всего один раз, чтобы показать ей, насколько я серьезен. Мои бедра резко выдвигаются вперед, погружая последние дюймы моего члена в ее тугую, влажную киску, и она невольно задыхается, крик срывается с ее губ, когда ее руки вцепляются в простыни.

— Ты хочешь кончить снова? — Я удерживаю себя там, несмотря на мучительное удовольствие, давая ей время привыкнуть к моему члену. — Ты хочешь кончить на мой член, зайчонок?