Валерия.

—Блин, Лерка, радость моя, как же я тебя люблю...— Илья кружил меня, не обращая внимания на прохожих, а я визжала от счастья.

— Я тоже тебя люблю, Илюш, но остановись уже. У меня голова уже кружится...

Мой парень тут же остановился, аккуратно опустил меня на землю и обеспокоено осмотрел меня.

— Все в порядке? Что-то болит?

Глядя на него такого растерянного и обеспокоенного, я лишь засмеялась.

— Уже лучше, правда. Но все же лучше не делать лишнего движения, все таки срок ещё маленький, все может быть.

— Понял. Буду беречь тебя теперь. Ты за меня замуж-то выйдешь?

— Ты делаешь мне предложение?— Сияя переспросила я.

Любимый молча кивнул и взвизгнув, я кинулась к нему на шею.

— Конечно, я согласна...

Мы были так счастливы в тот день.

А через день Илья пришёл ко мне хмурый.

— Что случилось?

— Мне в Японию лететь надо, отец посылает.

— Надолго?

Илья взъерошил свои волосы и не глядя на меня, выдохнул.

— На полгода или может больше...

Дышать стало тяжело, не готова я с ним расставаться на столько. Но и отговаривать его не имею права, всё таки это его работа.

— Я буду скучать,— всё же произнесла и прижалась к любимому.

— Черт, Лера, я бы тебя с собой взял, но в твоём положении Япония не подходит. Но обещаю, вот вернусь и мы сразу поженимся... Поняла?

Я лишь кивнула, говорить не было сил от тоски...

Илья улетел через два дня. Дни без него проходили тяжело. И хотя мы каждое свободное время общались по телефону, но это было не то. Мне не хватало его поцелуев, объятий, и я просто вычёркивала дни в календаре в ожидании встречи.

И вот этот день настал. Сегодня я увижу любимого. Вскочила с утра пораньше с кровати, ведь даже уснуть нормально не могла от волнения. Привела себя в порядок и принялась ходить из угла в угол, ожидая любимого. Но он все не приходил, хотя по времени уже давно прилетел и приземлился. Почуяв неладное, не выдержала и побежала к нему. Дверь открыла его мама, а при виде меня изменилась в лице.

— Здравствуйте, Анна Николаевна, Илья уже приехал?

— Да, деточка, он в своей комнате, проходи.

Трепеща от волнения, я поспешила к комнате любимого. Но уже подходя к ней, услышала стоны и какое-то невнятное бормотание. Не поверив ушам, толкнула дверь и застыла на пороге, ощутив жуткую боль в груди. На кровати лежали в обнимку полуголые мой Илья и... Тамара, моя лучшая подруга. Мы втроём дружили с детства, а когда нам было по пятнадцать лет, Илья признался мне в чувствах, я тоже его любила, а Томка казалось была рада за нас... А теперь она стонет под моим парнем, а он осыпает её тело поцелуями и шепчет, как безумный:

— Я тоже соскучился, любимая, тоже...

И не выдержав пытки, я развернулась, пролетела мимо его матери, заметив ее улыбочку, ясно, никогда я ей не нравилась, и вылетела в подъезд. Спускаясь по ступеням, ощутила резкую боль внизу живота, что скрутила меня. Ахнув, осела на ступеньки. От боли темнело в глазах.

— Лерочка, деточка, что с тобой?— Сквозь пелену заметила, что ко мне наклонилась соседка Ильи, Марфа Ивановна, но не смогла ничего сказать, провалилась в темноту.

Очнулась уже в больнице, возле меня суетились врачи.

— Давай, девочка, тужься, ты рожаешь...

— Как рожаю?— Опешив, выдавила я.— Только же седьмой месяц...

— Воды уже отошли, тужься, говорю...

Роды проходили ужасно. Пот с меня лил рекой. И когда я наконец услышала резкий плач малыша, расплакалась и вновь провалилась в темноту.

В себя пришла уже в палате и ждала, когда же мне наконец принесут моего малыша. Но его так и не несли. Набравшись сил, сама выползла из палаты. В коридоре мне попалась медсестра, которая сразу кинулась ко мне.

— Вы зачем встали? Вам лежать сейчас надо.

— Где мой ребёнок?

Медсестра как-то замялась, опустила глаза.

— Пойдёмте в палату, сейчас врач подойдёт.

— Принесите мне моего ребёнка,— почуяв неладное, твёрдо произнесла я.

Но медсестра насильно завела меня в палату и уложила на кровать. Вскоре зашла и акушер. Сочувственно глядя на меня, она сообщила, что мой ребёнок умер ещё внутри меня. Она ещё что-то говорила о причинах, о раннем сроке, но я ее не слышала. Я ведь слышала его плач, мне не могло показаться.