– Это уж точно, - заметил Гарви, подумывая о том, как бы ему отомстить.

– Ну и взбесится же он! Страсть как не любит ошибаться.
– Он лег на спину и хлопнул себя по бедрам.
– Только смотри, Гарви, не выдай меня.

– Я не хочу, чтобы меня снова поколотили, но я с ним рассчитаюсь.

– Еще никому не удавалось рассчитаться с отцом. А тебе он еще задаст трепку. Чем больше он ошибся, тем хуже для тебя. Но эти золотые шахты и пистоли...

– Я ничего не говорил о пистолетах, - прервал его Гарви: ведь он дал клятву.

– Верно, не говорил. Значит, два собственных вагона, один назван, как ты, а другой - как она; двести долларов в месяц на расходы - и ты получил по носу за то, что не хочешь работать за десять с половиной долларов в месяц! Ну и улов у нас нынче!
– И он залился беззвучным смехом.

– Значит, я прав?
– спросил Гарви, так как ему показалось, что Дэн на его стороне.

– Ты неправ. Ты совсем по-настоящему неправ! Ты лучше держись ко мне поближе и не отставай, не то снова получишь, да и мне перепадет за то, что я - за тебя. Отец всегда выдает мне двойную порцию, потому что я его сын, и он терпеть не может поблажек. Ты, наверно, страсть как злишься на него. На меня тоже, бывало, находило такое. Но отец - самый справедливый человек на свете. Все рыбаки это знают.

– И это, по-твоему, справедливо? Да?
– указал Гарви на свой распухший нос.

– Это ерунда. Из тебя выйдет сухопутная кровь. Это для твоей же пользы. Только послушай, я не хочу иметь дела с человеком, который считает меня, или отца, или кого другого на борту "Мы здесь" вором. Мы не из таких, кто бьет баклуши на пристани, ничего с ними общего. Мы - рыбаки и ходим вместе в море больше шести лет. Крепко-накрепко запомни это! Я говорил, что отец не разрешает мне божиться. Он говорит, что это богохульство, и лупцует меня. Но если бы я мог поклясться, как ты про своего папашу, я бы поклялся насчет твоих пропавших долларов. Не знаю, что у тебя было в карманах, я в них не рылся, когда сушил твою одежду. Но, поверь, ни я, ни мой отец - а с тех пор как тебя вытащили, только мы с ним и толковали с тобой ничегошеньки не знаем о твоих деньгах. Вот и все, что я хотел сказать. Ну как?

Кровопускание определенно прочистило Гарви мозги. А может, это пустынное море так подействовало на него. Во всяком случае, он смущенно сказал:

– Ну ладно. Похоже, что я оказался не слишком благодарным за спасение, Дэн.

– Ты был расстроен и вел себя глупо, - ответил Дэн.
– Но, кроме нас с отцом, никто этого не видел. Кок не в счет.

– Как это я не подумал, что деньги могли потеряться, - пробормотал Гарви как бы про себя, - а стал называть всех подряд ворами... Где твой отец?

– В рубке. Что тебе теперь от него надо?

– Увидишь, - сказал Гарви, встал и пошел, пошатываясь, к ступеням рубки, окрашенной изнутри в желто-шоколадный цвет.

Недалеко от штурвала, над которым висели судовые часы, сидел Троп, держа в руках блокнот и огромный черный карандаш, который он время от времени усердно слюнявил.

– Я не совсем хорошо себя вел, - сказал Гарви, удивляясь собственной робости.

– Что еще стряслось?
– спросил шкипер.
– Стакнулся с Дэном?

– Нет, я насчет вас.

– Ну, слушаю.

– Так вот, я... я хочу взять свои слова обратно, - быстро проговорил Гарви.
– Тех, кто спасает тебя от смерти...
– Он проглотил слюну.

– А? Если так пойдет дальше, из вас получится человек.

– ...нельзя обзывать по-всякому, - закончил Гарви.

– Правильно говорите, правильно.
– Троп сдержанно улыбнулся.

– Вот я и пришел извиниться.

Троп медленно и тяжело поднялся с рундука, на котором сидел, и протянул ему ладонь в одиннадцать дюймов шириной.

– Я полагал, что вам это очень пойдет на пользу, и вижу, что не ошибся.
– С палубы донесся приглушенный смешок.
– Я очень редко ошибаюсь в людях.
– Огромная ладонь поглотила руку Гарви почти до локтя.
– Мы малость поработаем над вами, прежде чем расстанемся, юноша. И я не держу против вас зла - что было, то прошло. Не ваша в том вина. Ну, а сейчас - за дело, и не обижайся.

– Отец тебя признал, - сказал Дэн, когда Гарви выбрался на палубу.

– Как это так?
– удивился Гарви, щеки которого горели от возбуждения.

– Ну, значит, он тебя оправдал. Но раз отец говорит, что не держит зла, значит, он попался. Страсть как не любит ошибаться. Хо, хо! Стоит отцу принять решение, и он скорее спустит флаг перед британцами, чем изменит решение. Я рад, что все уладилось. Отец прав, когда говорит, что не может отвезти тебя. Ведь мы одной рыбой и живем. Через полчаса весь экипаж будет мчаться сюда, как акулы к дохлому киту.

– Почему?
– спросил Гарви.

– Чтобы поесть, конечно. Разве твой желудок не говорит, что пора ужинать? Тебе еще многому надо поучиться.