Кроме мэра и гомункулусов в делегацию входило еще человек десять разного возраста и полов. Все они держались поодаль.

Пилигримы спрыгнули с лошадей. Алан, придерживая Вихря за уздечку, потоптался на месте — от долгой скачки у него затекли ноги.

— Город Грейстоунхилл приветствует вас, доблестные Пилигримы! — высоким голосом сказал мэр. — Я — Ризз Мэддокс, Верховный Старейшина города. Кто из вас будет говорить от всего каравана?

Эмиль кашлянул.

— Меня зовут Эмиль Ламар. Это мои друзья: Димитрий Каганович, Алан Аркон, Матиас Муронго и Тэн Тайджи-Ар. Мы привезли пять невест из Оазиса под названием Скаардфьорд, как и было договорено между вашим городом и Пилигримом Кроваком…

— Кстати, почему он не приехал сам? — спросил Верховный Старейшина.

— Хмм… Он… был занят другими делами. Он попросил меня выполнить контракт.

Алан услышал, как Димитрий прошептал Матиасу:

— Ага, обожрался какой-то дряни в Танаросе и неделю не вылезал из сортира…

— Должен предупредить, что из-за этой рокировки менять расценки на ваши услуги мы не будем, — сказал Ризз Мэддокс, заглушая беспокойный шепоток среди своей свиты.

— Ни в коем случае, — заверил его Эмиль. — Расценки останутся прежними. Но только за доставку невест. Мы привезли кое-какие безделушки, украшения… — Он похлопал по седельной суме. — Завтра, отдохнув в ваших гостеприимных краях, мы доставим эти товары на рынок. И цены назначим сами.

Мэддокс махнул короткопалой ладошкой.

— Быть посему. Джон, Риксби, проводите господ Пилигримов в приготовленные для них апартаменты. Селена, Рената, Фрейя, займитесь девушками. Дикки, Ральф, отведите коней в конюшни Совета Старейшин. Завтра будет Праздник Сватовства. Честь имею, господа!

Ризз быстро поклонился и ушел величавой походкой.

Девушки из свиты при упоминании о Празднике Сватовства оживились. Улыбаясь, они подбежали к напряженным амазонкам из Скаардфьорда.

Двое прыщавых молодых людей из его свиты подошли к Пилигримам и предложили следовать за собой. Несколько других юношей взяли лошадей под уздцы, чтобы отвести их в конюшни.

— Этот Ризз — еще тот пройдоха, — сообщил Димитрий, догоняя Эмиля и Алана. — Видали, как он изображал, будто ему всё равно, почем мы будем продавать украшения, а? Держу пари, он нас навестит не позднее заката или я — Тварь из Дебрей!

Никто не захотел с ним спорить. А Тэн задумчиво сказал:

— Все они одинаковые, большие начальники. Говорят одно, делают другое. Хитрая-хитрая задница!

Матиас и Димитрий громогласно загоготали, эпатировав наблюдавшую за ними приличную публику.

Апартаменты, предоставленные Пилигримам властями Грейстоунхилла, Алану пришлись по душе. Все пятеро странников были размещены в обширной квартире, состоящей из десяти комнат, каждая из которой была снабжена ванной и туалетом, и просторной гостиной.

В гостиной стояло множество круглых столиков в окружении мягких кресел. Стены были обиты лакированными кедровыми досками и задрапированы темным шелком. Одну сторону помещения целиком занимали книжные полки, другую — высокие, от пола до потолка, окна. Холл также был снабжен баром, тотчас оккупированным Димитрием.

Ужин доставили через полчаса после заселения. Алан успел помыться и сменить дорожный костюм на роскошный халат, найденный им в комнате. Пока он осматривал комнату, в прихожей что-то загремело, послышались шаги и голос:

— А, чугунная башка! Что ты нам принес, показывай!

Голос принадлежал Димитрию.

Алан вышел в холл и обнаружил спутника-Пилигрима в компании блестящего гомункулуса, прикатившего многоуровневую тачку на каучуковых колесах. Тачку накрывала белая ткань, но по аромату, исходившему от содержимого тачки, становилось понятно, что это ужин.

— Слышь, ты говорить умеешь? — допытывался до гомункулуса Димитрий. — Где тут у вас можно с девчонками пообщаться? Ну, чего молчишь, чугунная башка?!

Гомункулус молча смотрел на Димитрия круглыми глазами-фонарями. Рта у него Алан не обнаружил.

В холл вышли остальные Пилигримы. Они переоделись в халаты. Оказалось, халаты у всех разного цвета: у Алана — зеленый, Эмиля — красный, Димитрия — черный, Матиаса — светло-бежевый, Тэна — лиловый.

— Кажется, он не приспособлен говорить, — сказал Матиас, обходя гомункулюса. — Ну-ка, отойди!

Едва Пилигримы отошли от механизма, тот сразу зашевелился. Скинув ткань, ловкими и точными движениями разложил на столике блюда и кубки. Алана поразило, до чего умело гомункулус управляется со столовыми приборами и супницами. Накрыв стол, гомункулус двинулся к выходу. К тому времени Пилигримы потеряли к механизму интерес и, оживленно переговариваясь, усаживались за стол.

— Приятного аппетита, — вибрирующим голосом произнес гомункулус у выхода. Дверь за ним захлопнулась.

Пилигримы вздрогнули, Матиас захохотал, хлопая себя по бедрам.