Щека на месте пореза от топора зачесалась, хотя царапина уже затянулась. Имва подумал о том, что еще может отступить, что можно придумать другой план или просто признаться, что он не знает, как провести ритуал. Так просто. Встать и сказать, что Имва не будет это делать. Слова вертелись на языке, но все никак не могли слететь с губ. Если сдаться сейчас, когда другу нужна помощь, как Имва сможет смотреть на себя? Как посмеет хотя бы надеяться, что станет героем? Он пришел сюда, чтобы учиться. Значит, надо это делать.

Он опустил взгляд на безмятежное лицо Виктории. Она спала, погруженная в сны, и смотрелась куда более тонкой и хрупкой, чем обычно. Имва ощутил жар, разливающийся по телу. Его наполняла мысль о власти, о том, что человеческая жизнь находится в его руках. Пугающая и в то же самое время манящая мысль. Перед глазами предстал сияющий цветок, который он может заслужить. И тогда вся жизнь изменится до неузнаваемости.

– Я начинаю, – сказал он, и сам не узнал свой голос.

Имва принялся нараспев произносить знакомые слова, которые постепенно связывались и переплетались друг с другом, как корни дерева. Он пытался придать им нужную форму, сделать смысл точно соответствующим задуманному. Имва сам не знал, что конкретно у него выйдет, двигался на ощупь, как червь в земле, и все же магическая речь работала. Форма слов становилась все более конкретной, скручиваясь в спирали, она связывала Имву и Викторию. Нити тянулись от него прямо ей в голову и с каждой секундой становились все крепче. Ему даже показалось, что он видит корни, опутавшие лоб Виктории, и слышит голос Гуго, но все это было уже не важно. Он был слишком далеко, погружаясь все дальше в сознание Виктории, тягучая темнота обволакивала его, пока вокруг не осталось ничего, кроме тьмы.

Сначала показалось, что факелы погасли, но он быстро понял, что вокруг нет ни факелов, ни людей. Он уже не чувствовал ни холода, ни тепла. Ни связи с землей. А темнота вокруг начала будто таять, сползать, пока из странной дымки не вырисовались новые формы. Имва с замирающем сердцем наблюдал, как вокруг него возникают каменные стены, крутящиеся механизмы и вытянутые вверх лестницы. Серо-зеленый камень окружал его со всех сторон, а чуть дальше внезапно тонул во мраке.

Похоже, что Имва оказался в очередном людском здании, где свет появлялся из ниоткуда. Вот только вокруг никого не было видно.

– Виктория? – позвал он, и голос показался ему слишком громким.

Ответа не было, лишь пустота, стены и лестницы. Имва не проводил ритуала прежде, а потому понятия не имел, где находится. И может ли он вообще найти Викторию в этом месте. Оставалось надеяться, что Имва хотя бы сможет понять причину ее болезни. Или хотя бы выбраться из ее головы. От последней мысли сжалось горло.

Осторожно, шаг за шагом, он пошел вперед. Ему казалось, что стены растают так же, как и появились, и он провалится в ничто. Но ноги спокойно двигались по камню. Не было ни холода, ни ощущения шершавой поверхности. Имва шел и в то же время просто плыл в пространстве. Лестницы крутились, поднимаясь то выше, то ниже, они связывали несколько островков камня в темноте, которые теперь удалось разглядеть.

Осторожно взбираясь по лестнице, Имва оказался в большом просторном зале, где можно было запросто потеряться. Он был безмерным. И таким же пустым. Целую вечность Имва шел, зовя Викторию, но так и не нашел. Потом заметил небольшой проход, который, казалось, возник из воздуха, и направился туда.

В конце узкого коридора Имва увидел невысокую девочку, стоявшую спиной к нему.

– Виктория?

Девочка вздрогнула и медленно повернулась. Эта была она, вне всякого сомнения. Те же волнистые иссиня-черные волосы, аккуратный нос. И такое знакомое растерянное выражение на лице.

– Где мой папа?

– Я… я не знаю. Я Имва, ты узнаешь меня?

– Ты один из них, да? Тех, кто не хочет сидеть за дверями?

– Кто?

Девочка нахмурилась, и Имве показалось, что она вот-вот заплачет. А потом она повернулась и просто побежала.

– Виктория, стой! Я не враг!

Он кинулся следом, петляя по коридорам, а девочка уносилась все дальше и дальше с огромной скоростью. Пришлось ускориться, так что стены замелькали вокруг. Имва почти нагнал ускользающую спину девочки. Он побежал еще быстрее, надеясь догнать ее за очередным поворотом, когда увидел, что пол закончился – дальше ничего не было, лишь пустота. С трудом, в самый последний момент, удалось удержать равновесие и не свалиться в бездонную пропасть. Дух перехватило, и Имва уцепился за стену, тяжело дыша.

Только теперь он заметил механизм, передвинувший лестницу вниз, на другой подсвеченный островок. И девочку, несущуюся по нему дальше.

– Виктория! – Но она не слышала Имву или не хотела останавливаться.

Имва огляделся, пытаясь найти выход, и увидел еще одну лестницу, только та уводила вверх. Пришлось воспользоваться ей, пока он не остался заперт на очередном каменном островке. Стены вокруг были точно такими же, но прибавилось дверей.

«Виктория сказала, что кто-то не хочет сидеть за дверями?»

Какие-то двери были распахнуты настежь, другие заперты. Вот только в открытых зияла чернота, а запертые никак не желали открываться. Имва хотел уже развернуться и попробовать другой путь, когда из открытой двери показалась парочка людей. Мужчина в цветастом балахоне, похожий на людского священника, тащил девочку. Но выглядела она иначе, хотя и казалась смутно знакомой. Чуть старше Виктории, с пышными волосами цвета недозревшего каштана. Она пыталась вырваться, но хватка мужчины была слишком сильной, он продолжал тащить ее, не обращая внимания на сопротивление. На Имву они даже не смотрели.