– Твой сын убил волка, Сири, - я подняла голову, обнимая мальчика. За ним стоял Драс, сделав губами «дудочку», мол, имей в виду, все не так просто.

– Раздевайся, и рассказывай скорее, где можно увидеть шкуру? – я посмотрела за плечи Драса.

– Мам, это не я, это отец убил волка. Я растерялся и не смог ничего сделать. Еще бы секунда, и он бы съел меня. Он щелкнул зубами прямо у меня перед носом, он отошел от двери, сел на пол и заплакал.

– А ты что же?

– А я испугался так, что ничего не помню, - он растирал по лицу слезы.

– Так, я не хочу видеть сейчас перед собой плаксу. Раздевайся, и послушай меня: когда в первый раз я участвовала в охоте, где думала, что все просто и я готова, я просто потеряла сознание. Волк прыгнул, а я упала и ничегошеньки не знала – что произошло. Папа тоже его убил. Это все потому, что мы с тобой еще не готовы.

– Но ты же не испугалась южан и вернулась на север, ты же смелая, ты же всех обманула, - плюс был один – он перестал плакать.

– Знаешь, есть вещи, которые кто-то делает лучше нас. И чтобы делать это хорошо, нужно тренироваться, а не кричать налево и направо, что ты герой. Герои долго учатся, чтобы быть героями, - я держалась, чтобы не задушить его в объятиях, но этого бы мне не простили.

– Простите меня, я больше не буду выдавать себя за героя, отец, прости, - он встал, вытер нос и начал раздеваться.

– Не, не, а расседлать лошадей, а развесить шкуру? Чтобы стать героем, нужно постоянно заниматься. Я сильнее мамы, когда дерусь с волком, а мама сильнее меня, когда придумывает – как обмануть южан. А ты можешь быть сильнее и меня и мамы, если будешь терпеливо учиться и заниматься стрельбой из лука.

– Я вам обещаю, что буду учить все, что мама говорит, - он очередной раз вытер нос и вышел на улицу.

– Спасибо, что доверилась мне, Сири, я знаю сколько тебе это стоило, - Драс поцеловал меня в зареванные глаза и вышел на улицу за сыном.

Река станет судоходной уже через пару дней. Так сказал Севар. Драс, Гор и еще несколько человек собирались в Сорис. Меня брать с собой отказывались, несмотря на все доводы. Стало уже заметно тепло даже ночами – заморозки прекратились и грязь на улице уже не подмерзала. Ветер становился все более теплым, животные громче напоминали о себе, с нетерпением ожидая выгула.

– Я пришла, потому что за столько лет ты мог изменить свои мысли. Я заговорила первой потому что, мне кажется, с тобой еще не все потеряно. То, что ты пытался убить меня, говорит лишь об одном – тебе не дорога твоя жизнь, и я не смогу отпустить тебя, подвергнув опасности остальных, - я принесла с собой табурет, и сидела сейчас, глядя на обросшего Ваала. Мне было его жаль, а еще сильнее мне хотелось узнать – кто он.

– Ты давно не приходила, Сири. Я понимаю, у вас что-то случилось? – он не изменил своего положения, и продолжил лежать на матрасе, накрыв плечи одеялом.

– Да, оказалось, что севернее живут племена, но мы нашли с ними общий язык. Вот уже несколько месяцев мы не знаем – ушли ли южане, которые пришли на нескольких кораблях. Я не думаю, что они пришли за тобой, - после слов о южанах я заметила, как он напрягся и чуть поднял голову.

– Ты надеешься вернуться к ним? А ты знаешь, если они тебя заберут в обмен на наших людей, я не против, только, мне кажется, Правитель уже посмотрел на все своим взглядом, и может даже понял, что зря доверился тебе.

– Может и так, - он сел и внимательно посмотрел на меня. – Ты повзрослела, девочка, и ты стала мудрее.

– Я хочу одного – чтобы ты рассказал мне как оказался в этом мире.

– Мне нечего рассказывать, Сири, потому что я всегда был здесь.

– Нет, не всегда. Ты был темнокожим. Мне интересно вот что – ты знаешь, что в Америке был темнокожий президент? – я следила за его лицом, которое не выражало ничего, но то, что его зрачки стали чуть сосредоточеннее от меня не ускользнуло.

– Я не понимаю, о чем ты говоришь.

– Хорошо, если захочешь поговорить, позови меня, только вот, ты можешь опоздать с разговором и южане уйдут. Я могу сказать, что ты не выжил после того, как напал на меня, - я встала, подняла табурет и двинулась к выходу. Постучала в дверь и с другой стороны открыли засов.

– Ты не боишься с ним сидеть, Сири, он же не прикован больше, как ты и просила?
– охранник забрал у меня табурет и заглянул через плечо на нашего многолетнего заключенного.