«Где мы? — думал он, пока рабы выстраивались в очередь и медленно поднимались, один за одним, наверх. — Куда прибыл корабль?» — впрочем, он знал, что уже скоро, по всей вероятности, узнает ответ на эти вопросы.

На верхней палубе было жарко и очень светло. В первое время Итан прикрывал глаза рукой, спасаясь от слишком яркого солнца от которого отвык за столько дней, проведенных в трюме. И вот теперь оно ранило, жгло глаза, одновременно с этим даря тепло и ощущение жизни. А свежий воздух был таким пьянящим, что Беррингтону казалось, будто он никогда не надышится им.

Пленников выстроили в ряд. Все они прятали глаза, щурились, понимая, что возможно, те дни, которые они провели на корабле, еще покажутся им едва ли не радужными в сравнении с тем, что могло ожидать впереди. Неизвестность всегда пугала. Вот и сейчас будущие рабы пытались не упасть духом, осознавая, что ждет их впереди.

— Как от них смердит! — услышал Итан незнакомый голос, показавшийся бы ему приятным, если бы не обстановка и место, в котором он его услышал. — Немедленно вымыть этих свиней, иначе никто и не взглянет на подобный товар. После я лично разделю рабов на группы.

Итан осторожно убрал ладонь от лица, бросив быстрый взгляд на говорившего. Как-то сразу, то ли по манере держаться, то ли по особенному наглому выражению лица, определил, что это — капитан судна. Слишком уж вычурно тот был одет, а взгляд, пронзительный и самоуверенный, смотрел так, словно этот человек считал себя повелителем мира, а не какого-то брига с рваным парусом, хлопавшем на ветру.

— Раздевайтесь! — приказал один из моряков, а еще один принес корзину, которую поставил перед похищенными, заявив: — Свои тряпки бросайте сюда.

Молодой лорд опустил взгляд на свои ноги, затем взглянул на руки, рубашка на которых висела лохмотьями. Собственной вони он не чувствовал. На фоне ароматов остальных рабов, его собственный просто терялся, но Итан вполне мог себе представить, какое амбре распространяется вокруг пленников.

— Ну же, раздевайтесь, или вы все оглохли? — рявкнул кто-то и воздух разрезал тонкий свист, а затем стоявший через несколько человек от Итана мужчина взвыл от боли и подпрыгнул на месте.

Беррингтон резко повернул голову, успев разглядеть, как хлыст в руке моряка снова поднялся вверх. И опять этот тонкий злой свист, а за ним крик боли.

— Привыкайте, — рассмеялся капитан, следивший за всем с расстояния. — Скоро для вас это будет единственная музыка.

— Раздевайтесь! — снова повторил временный надсмотрщик и Итан, вздохнув, принялся снимать штаны. Со связанными руками сделать это было крайне проблематично. Но он справился, как, впрочем, и остальные его собратья по несчастью. А вот от рубашек им помогли избавиться пираты. Остатки одежды попросту срезали с мужчин и вонючее тряпье перекочевало с плетеную корзину, а пленники остались стоять на палубе в чем мать родила. Дальше последовало то, что моряки назвали купанием. На деле же каждому пленнику выдали по куску мыла, после чего согнали всех на нос корабля, где принялись окатывать морской водой, которую доставали ведрами из моря. Итан злился на собственную слабость. Ненавидел браслеты на своих руках, сдерживавшие его магию. Ненавидел брата, за то, что тот сделал с ним и еще больше хотел выжить и вернуться. Он мылился так тщательно, что коже сделалось больно. И хотя морская вода не шла ни в какое сравнение с горячей ванной в спальне собственного дома, лорд Беррингтон был почти счастлив смывая с себя мерзость последних дней.

Купание окончилось достаточно быстро. И каждому рабу выдали новую одежду, состоявшую из просторных штанов и рубах бежевого цвета.

Ткань приятно липла к телу и радовала своей чистотой. Рабов одевали поочередно, освободив им на время руки, которые затем снова связывали веревкой, а уже одетого и вымывшегося пленника переводили на корму, где капитан корабля лично распределял живой товар на группы, видимо, по критерию их внешнего вида и цене, которую был намерен выручить за рабов.

— Этого в группу три! — стоявший перед Беррингтоном худощавый мужчина лет сорока оглянулся на Итана и прошел вперед, присоединившись к своей группе.

Капитан приблизился к Итану и окинул его заинтересованным взглядом, словно изучал не человека, а породистого скакуна.

— Хороший экземпляр! — наконец, спустя минуту, проговорил пират. — Я просто разрываюсь от мысли, куда его определить, — он поднял руку с зажатым в ней хлыстом. Ткнул Итана рукоятью под подбородок, заставляя вскинуть голову, и снова стал рассматривать с возрастающим интересом.

— Смазливый, — улыбка явила миру редкие зубы капитана. — Насколько я знаю, есть у нас в Порт-Руане несколько милых дам, которые просто обожают такие вот образчики мужской привлекательности! — и рассмеялся, добавив: — Впрочем, знаю и пару джентльменов.

Кто-то из команды судна заржал, а Итан стиснул зубы, чувствуя жуткое желание ударить капитана. Но смог удержаться, взяв эмоции под контроль.

— Но он и крепок, как бык, — хлыст уткнулся в грудь молодого лорда. — Так что, его вполне могут купить и для тяжелых работ, — он оглянулся назад, взглянув на своего помощника, стоявшего в паре шагов за спиной. — Как полагаешь, Смит, куда нам определить этого господина?

И снова раздался смех, от которого Итан покачнулся вперед, понимая, что еще немного и сорвется, не удержавшись.